Черный копатель. Олжас Сериков

едупреждаю: все имена, равно как и клички животных, а также события и населенные пункты в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, животными и событиями случайны. Страна, в которой происходит действие рассказа, также вымышлена и существует только в больном воображении автора.

      1.

      Сейчас мне уже трудно воссоздать в деталях события того долгого года. Точно помню, что в день, когда мы получили ответственное задание, в городе шел холодный осенний ливень. Если быть точной, на тот момент город уже несколько месяцев как переименовали в экопоселение «Веселая Радуга».

      Веселье началось еще в феврале: тогда рабочие бензопилами срезали самый большой в городе рекламный экран. Он с треском рухнул на брусчатку и взорвался, а вместе с ним рухнули и надежды горожан на спокойную жизнь. Сначала запретили автомобили и повсюду прочертили велосипедные дорожки. Потом этого им показалось мало, и под запрет попали велосипеды, самокаты и гироскутеры, а также все прочие изделия, содержащие металл в любом процентном отношении. Передвигаться разрешили только пешком или на полностью деревянных скейтбордах.

      Несчастным государственным служащим и это было недоступно: им выдали для передвижения пластмассовые машинки «толокары» – вроде детских ходунков. На них ездили, отталкиваясь от земли ногами, а депеши передавали только нарочно, потому что сотовые телефоны, фотоаппараты и рации тоже повсеместно запретили. Лишь редкие приезжие из других городов могли щеголять на улицах указанными техническими благами цивилизации, но только до той поры, пока их не замечали полицейские либо другие надзирающие структуры, коих в экопоселении развелось невиданное доселе количество.

      Меня зовут Тамара Викторовна, и я – бывший водитель трамвая. На тот момент я уже полгода как была без работы. Трамваи запретили после серии подозрительных дорожно-транспортных происшествий, когда был нанесен ущерб нескольким десяткам автомобилям. Трамваи заперли в депо, а рельсы выкорчевали в течение месяца после этого. Общим распоряжением администрации под угрозой повешения были запрещены фотографии и видео с трамваями, и даже любое упоминание о них в случайном разговоре.

      Конечно же, мало кто верил, что истинной причиной запрета были происшествия на дороге, которых, к слову, с участием автобусов и троллейбусов происходит ничуть не меньше. На тот момент все думали, что трамваи пали жертвой объявленного старостой экопоселения табу на железо. А табу было всеобщим, и его предписания выполнялись с фанатизмом, характерным для времен инквизиции или культурной революции в Китае.

      Тяжелые грузовики с дюжими молодцами срезали стальные ограды и ворота вокруг парков, школ, больниц, ломали и увозили дорожные знаки, светофоры, километры железных кабелей. Они выкопали все трубы водоснабжения и канализации и оставили по всему городу длинные ямы, в которые по ночам проваливались инвалиды и старики. Владельцы биллбордов пытались объединиться и противостоять модному поветрию, но безуспешно – их фирмы бесследно исчезли в течение одной ночи, причем вместе с владельцами.

      Потом совет экопоселения вынес решение о полном запрете использования стальных изделий в быту, а также о переходе на современные стандарты цивилизованного мира в отношении окружающей среды, животных и растений. По всем квартирам прошлись вооруженные комиссии: поголовно конфисковали газовки, стиральные машины, меховые изделия, микроволновки и унитазы.

      Вы спросите: при чем тут унитазы? – оказывается, в передовых западных странах люди полностью уравнены в правах с животными. А, если животных нельзя приучить к унитазам, то вот людей вполне можно низвести к санитарной культуре животных, что и было сделано.

      В итоге, постановили, что люди не имеют права использовать животных и растения для одежды, еды, развлечений и других целей. Разрешено только сыроедение и веганство. И когда они говорят «сыроедение» – это вовсе не поедание сыра (размечтались, сыр – это вкусно, а все вкусное и радующее глаз было запрещено), а употребление в пищу только сырых продуктов.

      Впрочем, в унитазах и раковинах необходимость отпала сама собой, поскольку трубы выкопали уже давно, и все это перестало работать. В каждом дворе и парке теперь существовала общая выгребная яма, от которой исходил смрадный запах. Начались повальные болезни. Люди кинулись в аптеки, но их тоже скоро закрыли. Совет экопоселения призывал народ вернуться к естеству, а лекарства, по убеждению старосты, являются порождением алчных фармацевтических компаний и разрушают организм человека. Аптекари стали торговать из-под полы, и тогда по городу прошлись так называемые «флэшмобы», организованные советом экопоселения. Молодые люди в черных масках молча несли развернутые вдоль пустынных улиц огромные, размером едва ли не с футбольное поле, флаги экопоселения (веселая радуга и розовый единорог на фоне голубого неба), а вслед за полотнищами шагали сотни других активистов с закрытыми лицами. В руках они несли длинные тяжелые палки. В ходе массовых флэшмобов аптеки были уничтожены и разорены, а фармацевты – повешены на столбах. Потом в течение одной ночи трупы бесследно исчезли.

      Последним из известных мне достижений старосты был призыв