ГДЕ-ТО ДАЛЕКО…. Зелимхан Магомед-Салихович Мусаев

фическое объединение, 2016 – 108 с.

      ISBN 978-5-9906401-2-2

      © З.М.-С, Мусаев, 2016.

      МОГЛО ЛИ ВСЁ СЛУЧИТЬСЯ ПО-ДРУГОМУ?

      Предлагаемая история не является биографией в привычном понимании с сопутствующими подробностями и здесь нет последовательности фактов в их строгой чётко выверенной хронологии. Скорей, это обрывчатые эпизоды моих воспоминаний, наиболее ярко врезавшиеся в сознание. И потому в процессе исканий из копей прошлого наружу извлекаются только ценные породы. А шлак пусть так и остаётся покоиться в безвестности!

      Наша история – обрывчатые и не всегда последовательные эпизоды прошедшей юности. Это история настоящей дружбы, достойной восхищения. В ней никогда не было излишнего пафоса и демонстративности. Просто, жизнь достойных людей, какими они навсегда запечатлены в памяти друзей.

      В советский период идея интернационализма была господствующей государственной доктриной. В котле тесного этнического братства формировалась, «вываривалась» новая общность людей – советский народ. Однако в нашем случае официальная конъюнктура была ни при чём. Да и неукоснительного следования курсу КПСС здесь не наблюдалось. Чеченец Аслан Джамалдинов и армянин Артур Айрапетян просто были настоящими друзьями. Настоящими мужчинами. В каждом мгновении, в каждом вдохе и выдохе наблюдалась отнюдь не показная искренность единомышленников, любящих жизнь, окружающих их людей и, конечно же, своё призвание.

      Как и все остальные представители молодёжи нашего потока, Аслан и Артур были комсомольцами, но не тяготели к официозу. И чтобы не угодить под санкции деканата и ректората, они совмещали полезное с приятным, и при этом, что очень важно, всегда оставались самими собой. Наверное, из-за своей неполитизированности они и согласились стать активистами студенческой самодеятельности. Они были ответственными за участие исторического факультета в общевузовских ежегодных «Конкурсе первокурсников» и «Студенческой весне».

      Были ли они карьеристами? Конечно же, нет! Не исключено, что в будущем их призванием могло стать сценическое искусство, эстрада или КВН. Ведь они были невероятно талантливы и харизматичны.

      Самое что удивительно, об Аслане и Артуре помнят даже спустя четверть века после их гибели. Помнят в Чечне, Ингушетии, Северной Осетии, Ставрополье, Подмосковье, в Москве и во многих других регионах России, где сегодня пустили корни их родственники, друзья и просто те, кто знали их. Спустя много лет на сайте «Одноклассники» у меня состоялся диалог с Таней Галкиной – одной из бывших студенток филфака, ещё со школы знавшей Аслана и Артура. Так вот, первыми нашими словами стали упоминания об этих ребятах. В Малгобекском районе Ингушетии ныне проживает Амирхан Мамилов, сокурсник и друг Аслана и Артура. Они-то и составляли на своём курсе триумвират из трёх «А», представлявших собой аббревиатуру имён – «Аслан», «Артур», «Амирхан». Кажется, в Москве живёт Саид Патаев, который пускай и не учился с нами на одном факультете, но с детства дружил с Асланом и Артуром. Именно от него летом 1995 года, когда речь зашла о жертвах войны в Чечне, я услышал такие слова: «Я знаю, кто достойны Рая. Это мои друзья Артур и Аслан. Это были святые, чистые, незапятнанные люди»…

      Будучи уже в зрелом возрасте, я могу путаться в фактах, которые считаю незначительными. Тем более что на многое смотрю сквозь окуляры жизненного опыта… не так, как в тот студенческий период. Наверное, многое делал бы по-другому, будь у меня возможность прожить заново эту яркую пору юношества. Но всё было именно так, как было, и, похоже, по-другому и не могло случиться.

      ЗНАКОМСТВО

      В 1988 году неожиданно для самого себя я не провалил вступительные экзамены на исторический факультет Чечено-Ингушского государственного университета имени Л.Н. Толстого, чем здорово повысил собственную самооценку, так как конкурсы в те времена бывали бешеными: в мой год в среднем было около восьми претендентов на одно место. И когда однажды я об этом заикнулся одной из старшекурсниц, та едва не подняла меня на смех, сказав, что мой поток не знает, что такое настоящие конкурсы, так как в год её поступления коэффициент поступавших составлял порядком двенадцать человек на одно место. Разница казалась колоссальной и потому мне пришлось думать, в каком направлении отныне придётся повышать самооценку.

      Разумеется, любой молодой человек, тем более такой романтичный и пылкий юноша, каким был я, старается обрести знаменитость. Это я сейчас понимаю, что не стоило так рвать, метать и фиглярствовать, чтобы быть замеченным окружающими. Смешно в этом сознаваться, но эта маска постепенно приросла к моему лицу, и я потом долгое время пытался избавиться от этого наносного легкомыслия. Спасало, наверное, то, что я на самом деле не был дураком: обладал чувством юмора на все случаи жизни, включая и чёрный; с детства был начитан, и потому без проблем кропал стихотворные вирши, которыми порой восхищал сверстников; со школьной парты в разное время активно занимался спортом (дзю-до, классическая борьба, бокс, рукопашный бой); и плюс моя неудержимая энергия, позволявшая оставаться мобильным. И только ночью, когда, превозмогая смертельную усталость, я заходил в мою комнату и валился на кровать, я осознавал всю ограниченность