Мой враг по переписке. Донна Марчетти

что мне сейчас так сложно его найти. Ему наверняка было проще, ведь он каждое утро видел меня в новостях.

      Энн подняла меня ни свет ни заря, чтобы выследить Луку, и вот мы здесь, в восемь утра, стоим перед домом, где он вырос. Это бледно-голубое здание с белыми ставнями. На углу парковки стоит почтовый ящик. Интересно, тот самый? Куда падало бесчисленное количество писем, которые я годами присылала на этот адрес?

      – Ему было несложно, – говорю я. – Надо было всего лишь найти в Сети мое имя и увидеть прогнозы погоды. Ему не пришлось лететь до Майами, чтобы это выяснить.

      – Ну у тебя нет вариантов: приходится действовать так.

      – Наверняка это отлично сработает в суде. «Я не виновата, ваша честь: он не дал мне иного выбора, кроме как сталкерить его!»

      Энн закатывает глаза.

      – Успокойся. Худший вариант – ты получишь запрет на приближение. И я сомневаюсь, что он так поступит. Зачем лезть из кожи вон в поисках тебя, а потом подавать запрос в суд?

      Я знаю, что она права, но тяну время. Делаю глубокий вдох и еще минуту смотрю на дом. Пытаюсь представить Луку ребенком, выбегающим из входной двери к почтовому ящику, чтобы проверить, нет ли там письма для него. Вот интересно, волновался ли он, как я, проверяя почту? Было время, когда я думала, вдруг он и правда меня ненавидит. Некоторые послания были такими мерзкими и такими личными, что я удивлялась, зачем он вообще утруждает себя перепиской. Иногда он даже угрожал больше мне не писать, но никогда не воплощал эти угрозы в жизнь.

      Может, Лука просто рос озлобленным ребенком? Или ему просто нравилось надо мной издеваться? Я представляю, как он, уже постарше, все равно проверяет почту в поисках моих писем. Правда, представить это сложно, ведь я не знаю, как он выглядит. Каждый раз воображаю его по-разному. Иногда у него светлые волосы, иногда каштановые. Иногда он высокий, а иногда низенький.

      – Тебе страшно? – тихо спрашивает Энн, выдергивая меня из раздумий.

      – Немножко.

      – Никто не будет прыскать в тебя из баллончика. Подойди и постучи. А то ты явно пугаешь их больше, пока просто стоишь и пялишься на дом.

      Я вздыхаю и заставляю себя подойти к крыльцу. Жму на звонок и задерживаю дыхание.

      По ту сторону сетчатой двери появляется женщина. Затем открывает ее и выжидающе смотрит на нас.

      – Чем могу помочь?

      – Здравствуйте, – говорю я, едва не теряя голос. – Я хотела спросить, вы знаете что-нибудь о семье, которая жила в этом доме до вас?

      Та пожимает плечами.

      – О Джонсах? Вы что, из переписи населения?

      – Нет, просто… Сколько здесь жила семья Джонсов? А никого по имени Лука не было? Лука Пичлер, например?

      – Понятия не имею. Я их не знаю. Только иногда получаю их почту.

      – А ваши соседи? Сколько они тут живут, не подскажете?

      Женщина вздыхает. Я вижу, как она теряет терпение.

      – Понятия не имею. Я тут всего год живу. И не особо общаюсь с соседями.

      – Хорошо.