Проклятие двух семей. Захар Сергеевич Левин

ичневая жилетка, надетая поверх клетчатой рубашки, была расстегнута. Сапоги его измазались полевой грязью. Ветер в поле гонял сырой осенний воздух, образуя волны в высокой траве. Позади мужчины на фоне леса были едва заметны несколько домиков. Это было небольшое поселение в тридцать пять домов. Начиная с северной части и вплоть до южной стороны его огибала горная река. А в сторону востока до самого горизонта тянулись поля с редкими хвойными лесами. Тропа резко вильнула направо и повела вниз под склон, поросший травой. Внизу на широкой поляне, окруженной лиственными деревьями, виднелось кладбище. Несколько деревянных крестов, вбитых в землю, почернели от обильных дождей. Мужчина прошел между первыми рядами могил и остановился перед одной. Крепкой ладонью с круглыми костяшками пальцев он протер крест и всмотрелся в него. В его взгляде читалась скорбь, соединенная с принятием факта быстротечности жизни. Мужчина прищурился, и в уголках его глаз яснее обозначилось с десяток морщинок. Так смотрит человек, познавший свою ничтожность перед необратимостью природных процессов. Бренность всегда пугала человека, мозг не допускает осознания конечности своего существования до определенного возраста. Мужчина выдернул несколько травинок, проросших вокруг могилы, и отбросил их в сторону. Справа от него, в нескольких футах перед могилой, сидел человек с неопрятной внешностью. Были слышны его редкие всхлипывания. Он полил могилу из бурдюка каким-то бордовым напитком и вытер слезы. Мужчина тихонько подошел к нему со спины и спросил:

      – Кто здесь покоится?

      Спустя несколько секунд сидящий возле могилы ответил сквозь слезы:

      – Мой отец.

      На лице мужчины читалось: «Ох, я тебя понимаю».

      – А у тебя здесь кто? – спросил человек у могилы, шмыгнув носом.

      – Здесь похоронена моя мать, а прах отца развеян в горах, это была его последняя просьба.

      Человек поднялся с колен, и их взгляды встретились. Мужчина угадывал в его лице знакомые черты, но никак не мог вспомнить тот момент, когда этот человек поселился в их деревне. Словно таракан, переезжающий из дома в дом в куче хлама, который остается незамеченным до определенного момента.

      – Столько горя свалилось на меня за последнее время, – всхлипывая, проронил незнакомец.

      Мужчина по-приятельски похлопал его по плечу, и они двинулись обратно в деревню.

      – Не повезло мне с этой землей, —продолжил он, вытирая лицо, – неплодородная она, опять впроголодь всю зиму жить.

      Мужчина слышал фальшь в его деланном тоне страдальца, но не смог справиться с чувством жалости. «Не могу же я прямо так взять и отвернуться от него?» – подумал он и произнес:

      – Идем, я посмотрю, чем смогу тебе помочь.

      Театр одного актера продолжался всю дорогу до деревни. Они зашли с заднего двора на участок, где несколько кур разбежались в стороны. Мужчина удалился в сарай на несколько минут и вышел оттуда с двумя мешками.

      – Вот здесь картофель, а в этом – другие овощи, – он поставил мешки перед незнакомцем.

      Этот человек вытянул губы трубочкой, подобно фокуснику, который удивился при виде кролика в шляпе.

      – Я… я… я, – залепетал он, – как мне тебя отблагодарить? Знаешь, я в долгу, я теперь в огромном долгу перед тобой!

      Мужчина слегка смутился.

      – Я все верну. Все до последнего огурца верну. На следующий год. – Он чуть ли не запрыгал от счастья, а вся фальшь рассеялась, словно никаких бед и не было.

      – Хорошо, конечно же, – ответил мужчина с доброй улыбкой на лице.

      – Я так и не спросил твоего имени, добрый человек.

      – Мое имя Вернон.

      – Спасибо, Вернон, – он протянул ему свою грязную ручищу и так сильно сжал руку Вернона, что тот слегка покачнулся.

      – Я все верну! – выкрикнул он, удаляясь с мешками за ворота.

      Вернон обошел дом, и перед ним распахнулась дверь.

      – Что этот человек здесь забыл!? – Озлобленным тоном произнесла женщина.

      – Я одолжил ему пару мешков овощей.

      – Вернон, ты что, совсем спятил!? – Она резко перебила его.

      – А что такого?

      – У него семья голодает, потому что он забулдыга беспросветный!

      Вернон замешкался, подбирая слова.

      – Какой же ты идиот, Вернон, – удалясь в глубь дома, негодовала женщина.

      Вернон с виноватым видом проследовал за ней.

      Год спустя.

      Ветви ивы, ниспадающие, подобно длинноволосой голове титана, отражались в водной глади, которая время от времени становилась ребристой от легкого дыхания ветерка. Мелкие птицы, словно блохи в шерсти лохматого животного, барахтались в этих кудрях, гоняясь друг за другом с ветки на ветку. Их чириканье эхом терялось в непроглядной чаще леса. Внезапно порывы ветра усилились и подняли лиственный шум в округе. Волны помчались в сторону, унося с собой листья, плывшие по воде. Девушка, сидевшая на берегу, была полностью поглощена плетением венка из ромашек. Ее тонкие пальцы