Ревность. Триада Северная

Я никогда это не «развижу» я никогда себе и кому то, этого не объясню. Целый мир сейчас начинает скрипеть как очень огромное зеркало грозя вот-вот треснуть, пополам падая кусками и затем крошась на все более мелкие и мельчайшие кусочки, в которых была наша с ним жизнь. Никогда я не смогу понять как ОН -смысл моего существования и понимания самой себя, потому что в нем я выросла, а не с ним. Он был моим сосредоточием и стимулом к тому, кем я стала. К моим амбициям, в нем я видела себя успешной и красивой, желанной и игривой, капризной и просто стервой, которую он так любил. Он был идеален во всем. Злюсь, стирая влагу с глаз, плевать что накрашена. Нельзя быть со слезами. Он сейчас войдет, и я должна быть наготове. Именно так он учил меня, он не любит слабых. Не любит, когда уходят в свои комплексы, он научил меня выходить из них, помогая мне побеждать в жестком коллективе своего холдинга. Именно дал мне толчок к своему образованию и не тянул назад как обычно это делают слабые мужики, боясь, что их женщина вырастет быстрее них.

      Медленно отступаю от зеркала и оглядываю себя в нем жалея, что его нельзя разбить. На меня смотрит потеряно смуглая узкоглазая девушка с полными губами, каштановые волосы до поясницы заплетены в тугую косу и намотаны кругом по голове. Распахнутая до третей пуговицы строгая блузка кремового цвета и юбка карандаш с высоким каблуком от известного кутюрье делали мой образ элегантным для работы в моей должности. Заместитель руководителя холдинга. К этой должности я пришла лишь через пять лет после того, как вошла в него обычным менеджером. Связь с общественностью и заключение контрактов на производство мебели и фурнитуры дались мне только на второй год. Начальство оценило мои навыки и пошло навстречу моим амбициям, и я не подвела. И продолжала трудиться пока нос к носу не столкнулась в лифте со своим будущим мужем и моим непосредственным начальником. Он заставил меня выучить три языка в бешеном ритме дом работа, работа дом. О детях даже не заикались, на них не было времени. Казалось, весь мир закрутился вокруг нашей работы, мы оба по натуре были трудоголиками, возвращались с работы лишь ночью чтобы с утра уже быть в офисе. Командировки были за отпуска, бешеный неутомимый секс все время. На работе в его кабинете, в личном самолете, туалете, дома и просто, где получится уединиться. Стерев следы от слез и смазанного карандаша, похлопала себя по щекам и заставила улыбнуться свое отражение. Получился лишь неестественный оскал. Так…надо успокоиться. Мир не рухнул из-за его интрижки. Я смогу себя пересилить и вздохнув полной грудью, и впрямь успокоилась. Даже удивилась себе. Разве так бывает. Он вошел в приемную поглядывая на меня хмуро. Да, я приехала раньше с командировки и даже билеты вовремя обменяла. Мой чемодан так и стоял в приемной. Я улыбнулась ему счастливой улыбкой

      –Привет Дамир. Посмотришь? – показав ему на стол, на котором лежало заявление об уходе. Он по привычке кивнул и даже подошел. Шах и мат. Это заявление он год назад сам подписал без даты доказывая мне что так надо вести дела с сотрудниками. Ведь на нем и его подпись стояла. Это было шуткой, игрой в слабого и сильного. А я это заявление не выкинула, а спрятала под стопку своих обычных дел. Он смотрел сейчас на копию этого заявления, на котором уже стояла регистрация у секретаря во входящих. Все честь по чести. Лицо его побелело и на скулах заиграли желваки. Его прямой взгляд я и раньше не держала, а сейчас неожиданно не отвела взгляда. Наверное, я не скоро смогу его похвалить за то, что он сделал меня сильной и уверенной. А пока я ненавидела его каждой клеточкой моего тела представляя, как он ласкает упругую грудь своей секретарши, как его член входит в нее. Она до сих пор в его кабинете приводит себя в порядок. Я это знаю, потому что сама совсем недавно, четыре дня назад была там. И видимо это у них давно, Стеша, моя подруга, два года назад я устроила ее на это место. Считай одела на его член. А она и была не против, я ведь и раньше замечала, как она смотрит на него и говорит о нем с придыханием и потом смущенно замыкалась, когда лишнего говорила. А я смеялась над ней. Неудивительно что она была восхищена им, он очень красивый и требовательный, умный и …любит чужие вагины.

      –Давно решила уйти? Готовилась? – тихо спросил он, разваливаясь на кожаном диване для посетителей. Мне в отличие от него сидеть было неудобно за столом секретаря. И снова этот тон. Он словно вызвал меня на ковер и теперь на каком-то известном ему основании допрашивает.

      – К чему вопросы Дамир Нурекович? Лучше вы скажите о рекомендациях, которые будут моим девизом в другие организации, которые я отошлю резюме. -я замолчала, сглатывая слюну. Горло сушило, хотелось пить и далеко не воду.

      – Алиса. -тихо вновь он позвал, раньше я как собачка бежала в его объятия после ТАКОГО позыва. Именно этот тон, у него везде разный тон. Он им чутко играет. Когда надо успокоит, когда надо обольет презреньем. Никогда он не позволял себе быть со мной грубым или холодным. Я никогда не видела его вторую натуру, о которой все знали и мало того прочувствовали на своей шкуре. Молча продолжаю смотреть на него. Ладно, дальше не стоит играть с ним в вопросы и ответы. Он не скажет ничего, а говорить напрямую о его измене, да никогда в жизни. Я не опущусь до этого. Он, итак, все понимает, если я начну, то будет очень больно и я не сдержусь. Пусть все будет официально. Он знает, что я видела его со Стешой.