Экономическая антропология. История возникновения и развития. Татьяна Шишкина

Малиновского была им намеренно сильно преувеличена, чтобы уложиться в миф о пророке, перенесшим страдания и лишения в юности, только чтобы переродиться и открыть новое учение в более зрелом возрасте. Однако независимо от того, разделим ли мы симпатии учеников Малиновского или язвительный скептицизм Купера, известно, что уже во время обучения в университете Малиновский заинтересовался вопросами развития науки. Так, его диссертация была посвящена анализу работ Маха и Авенариуса, видных представителей позитивизма, активно защищавших ведущую роль опыта в научном познании. С учетом того, что разработанная Малиновским позднее методология была в первую очередь основана на твердой убежденности в необходимости эмпирических исследований, можно предположить, что его интерес к позитивизму и эмпиризму проявился рано и сыграл важную роль в появлении экономической антропологии.

      Получив степень, Малиновский отправился в университет Лейпцига, где в свое время учился его отец. Авенариус, чьи взгляды Малиновский до этого штудировал, сам учился когда-то в Лейпциге, а затем издавал там «Трехмесячник научной философии» совместно с Вильгельмом Вундтом. Несмотря на то что Авенариуса Малиновский, к сожалению, застать не мог (тот умер в 1896 г., за дюжину лет до прибытия Малиновского в Лейпциг), он стал учеником его коллеги и друга Вундта, занимавшегося экспериментальной психологией. Вместе с классами экономической истории Бухера, уроки Вундта стали основной нового этапа обучения Малиновского, подготовив почву для его собственной научной карьеры, которая будет неразрывно связана с изучением психологических мотивов, скрытых за экономическим поведением. Вильгельм Вундт вообще был своего рода центром притяжения мысли в мире социальных наук своего времени – он не только сам активно исследовал коллективную психологию и активно выступал за необходимость изучать элементы культуры, будь то мифы, обычаи или религиозные убеждения, в неразрывной связи между собой, но и обладал удивительной способностью вдохновлять других. С определенной долей допущения можно сказать, что наставничество и работы Вундта оказались той почвой, на которой было суждено вырасти двум главным школам экономической антропологии начала ХХ века. С одной стороны, в эмпирических, основанных на функционализме, работах Малиновского легко увидеть отголоски увлеченности Вундта психологией и идеями о связи феноменов культуры с потребностями людей. С другой – рассуждения Вундта о том, сколь важно рассматривать различные институты общества не по отдельности, но в их взаимосвязи, а также его разработки в области структурализма, во многом представляли собой заготовку для французского структурализма Дюркгейма и концепции тотальности, популяризованной племянником Дюркгейма Моссом. Кстати, из всех своих многочисленных учителей, Малиновскому было суждено в определенной степени повторить роль именно Вундта – несмотря на серьезные и значительные заслуги на научном поприще,