Мёртвый мир. Поселенец. Кирилл Шарапов

проснулся на рассвете. Ему уже не нужен был будильник, за последние дни он стал автоматически просыпаться, стоило только солнцу показаться над горизонтом. Правда, сегодня рассвет можно было считать условностью – всё небо было затянуто тяжёлыми чёрными тучами, без единого просвета, а холодный северный шквалистый ветер пронизывал до костей. Как бы ни хотелось оставаться в тепле и нос на улицу не высовывать, а пришлось, в туалет ходить надо, и лучше это делать не возле того места, где обитаешь. Тем более если всё твоё «обиталище» общей площадью меньше трёх квадратных метров.

      Сделав дело, Вилен с радостью нырнул обратно в свой грот. О том, чтобы продолжить путь, и речи не шло. Он сильно жалел, что устроился в лесу, а не где-нибудь в подвале отдельно стоящего дома. Где можно было бы вытянуть ноги, разжечь нормальный костёр, приготовить грибы, которые он насобирал по пути, сварить морс из черники, на которую наткнулся прямо на обочине шоссе, не доходя километра до мегаполиса. Полчаса на карачках – и полкило ягод в пакете. Кому рассказать, не поверят: он собирал чернику в километре от Москвы. Ни один москвич, находясь в здравом уме, не польстился бы на подобные «дары природы», но выглядели эти ягоды вполне съедобно, разве что были немного крупнее обычных. Теперь оставалось сварить компот из черники и диких яблок, зелёных и кислых. Что за хрень из всего этого выйдет, неясно, но поэкспериментировать стоило, всё равно заняться было нечем.

      Вилен влез в пластиковый дождевик, который «смародёрил» в одном из туристических магазинов Красногорска. Там же он прихватил и две литровые фляжки с хорошим креплением, сразу разместив их на рюкзаке. Взяв одну флягу, котелок, мачете и пакет с ягодами и яблоками, парень вылез наружу. Ливень сошёл на нет, изрядно подмочив лес, но нижние лапы ёлок вполне годились для костра. Вилен наломал сушняка и, удобно устроившись под развесистой старой елью, принялся за приготовление компота. Вокруг моросил дождик, от костра шёл легкий дымок, тепло огня согревало ноги. В этот момент Вилен затосковал по гитаре, захотелось чего-то этакого, для души. Когда-то он недурно играл, даже участвовал в концерте в честь приезда министра обороны, вдруг решившего посетить их часть. Так сказать, окинуть хозяйским взглядом свою вотчину.

      Кроме как с самим собой, разговаривать Вилену было не с кем, и тогда он начал вспоминать всё подряд. Тридцать лет за плечами, есть что вспомнить.

      С чего всё началось? Наверное, с отца, его фотографии, на которой он в пыльной «афганке» сидит на БТР, в руках – АКМС. Это было его последнее фото. Спустя четыре часа БТР подорвался на фугасе, а Сергей Ульянов был захвачен в плен и казнён. Одному из солдат, бывших тогда с ним, удалось бежать, и спустя пятнадцать лет он рассказал Вилену о гибели отца. Как его обезглавили, насадив потом голову на кол прямо перед сараем, где держали пленных….

      – Твой отец не был трусом и не молил о пощаде. Он мог купить себе жизнь, указав на одного из нас, но он предпочёл умереть сам. Даже «духи» его зауважали.

      Уже