Любовь всей моей жизни. Радомира Теплинская

ым, и это приятное ощущение на фоне постоянного тепла, окутывающего нашу долину. Я пишу это не столько для потомков, хотя, полагаю, это тоже имеет значение. Скорее, я пишу для себя. Чтобы распутать нити мыслей, которые кружатся в моей голове, как припорошенная солнцем паутина. Амара, деревенская знахарка, всегда говорит, что я слишком много думаю. Возможно, она права. Но даже она признаёт, что мои размышления иногда приводили к открытиям в области ботаники, поэтому я не сдаюсь.

      Сегодня снова начались перешептывания.

      Это не слуховое восприятие, не то, как мы слышим пение птиц или смех детей, играющих у Хрустального водопада. Это чувство, резонанс глубоко внутри меня. Тоска по чему-то… утраченному? Забытому? Это ощущение окутывает меня, как роса на лепестках лунного цветка, прекрасное и эфемерное, но бесспорно присутствующее.

      Моя бабушка, Элара, называет это Песнью Люмины. Она утверждает, что это отголосок наших предков, светлых эльфов, который возвращает нас к нашему истинному предназначению. Она считает, что мы отклонились от этого предназначения в нашем комфортном уединённом существовании здесь, в Долине Вечного Света.

      Мне трудно в это поверить. Мы жили здесь, защищённые от мира Шепчущими горами и Вечным лесом, на протяжении многих поколений. Мы ухаживаем за Цветущими Люминами, источником нашего света и энергии, создаём замысловатые хрустальные решётки и поём песни о мире и гармонии. Это хорошая жизнь, спокойная жизнь. Зачем нашим предкам было призывать нас покинуть такое безмятежное место?

      И все же это чувство сохраняется.

      Я целыми днями ухаживаю за садами Люмины Блум. Цветы – моя забота, их нежное свечение – свидетельство моей заботы о них. Я поливаю их водой, взятой из Кристального водопада, удобряю почву измельчённым лунным камнем и пою древние мелодии, которые, как считается, способствуют их росту. Они прекрасны, эти цветы. Каждый лепесток мерцает мягким внутренним светом, от самого бледного янтарного до самого глубокого сапфирового. Они – сердце нашей деревни, и я отвечаю за их благополучие.

      Но даже среди их сияющей красоты шепот не утихает. Он становится громче, сильнее, требовательнее.

      15-е число Солнечного Камня, Год Серебряного Цветения

      Сегодня я разговаривал с Эларой. Она стара, её лицо испещрено морщинами, оставленными временем и мудростью. Однако её глаза по-прежнему горят ярким светом тысячи звёзд. Она сидит у Шепчущего пруда, кормя плавающих там мерцающих рыбок.

      «Песнь становится сильнее, дитя», – прохрипела она, и её голос был подобен колокольчикам на лёгком ветру. Она даже не посмотрела на меня.

      «Я тоже это чувствую, бабушка», – призналась я, рисуя узоры на гладком камне рядом с ней. «Но я не понимаю. Какая цель может быть у нас за пределами Долины? Мы – хранители света, стражи этого оазиса. Неужели этого недостаточно?»

      Она перевела взгляд на меня, и я ощутила тяжесть веков в её сапфировых глазах. «Достаточно для утешения, Элара», – сказала она, назвав меня по имени, которое я использовала только в моменты глубокой серьёзности. «Но недостаточно для наших душ. Светлые эльфы не должны были быть изолированы. Мы были защитниками, целителями, проводниками. Мы несли свет в самые тёмные уголки мира».

      – Это было давно, бабушка, – возразила я почти шёпотом. – Мир изменился. Теперь мы не нужны. У людей есть свои целители, свои защитники. А тьма? Она повсюду, возможно, слишком велика, чтобы её могли победить даже светлые эльфы.

      Она усмехнулась, издав сухой, ломкий звук. «Возможно, ты права, Элара. Возможно, задача слишком велика. Но не нам решать. Песня зовёт нас, и мы должны ответить. Это в нашей крови, в самой нашей сущности. Игнорировать её – значит отрицать, кто мы такие».

      Затем она замолчала, погрузившись в свои мысли. Я остался рядом с ней, и Шепчущий пруд отражал беспокойные воды моего разума.

      20-е число Солнечного Камня, Год Серебряного Цветения

      Сегодня расцвел странный цветок.

      Его не было среди цветов Люмины. Он появился, казалось бы, из ниоткуда в моём личном саду, на небольшом участке, где я выращиваю редкие и экзотические травы. Это единственный идеальный цветок, не похожий ни на что, что я когда-либо видел. Его лепестки чёрные, как полночь, и всё же они мерцают внутренним светом, мягким, неземным сиянием, которое, кажется, бросает вызов тьме.

      Я изучила все травники, все книги по ботанике в деревне. Никто никогда не видел ничего подобного. Амара говорит, что это аномалия, причуда природы. Но я чувствую, что дело не только в этом.

      Это кажется… знакомым. Созвучным. Как будто другой голос вторит этой песне.

      Я привык сидеть рядом с ним, изучать его нежную структуру, вдыхать его тонкий, почти меланхоличный аромат. Он притягивает меня, шепчет о знаниях и силе. Но есть и ощущение опасности, чего-то, скрывающегося под его манящей красотой.

      Я никому об этом не рассказывала, даже Эларе.