Шепот древних теней. Катерина Лазарева

ще будучи ребенком. Ей было пять лет, когда родители умерли от холеры. Родственников не осталось, и одинокий ребенок был никому не нужен в этой деревне. Мира бы умерла голодной смертью, если бы Тома ее не подобрала с улицы, где она слонялась в поиске еды. Тамара души не чаяла в этом ребенке и воспитывала Миру как свою родную дочь, которой у нее никогда не было.

      -Мама, я переживаю, что они откажут. Кто я такая? Бесприданница и беспризорница? Скажут, что я недостойна Добрыни. А я так его люблю! Я не хочу другого мужа, только Добрыню. Если они откажут, я лучше останусь в девках, чем буду с другим.

      -Мирочка, – Тома подошла к Мире и прижала ее к себе, – ты обязательно будешь счастлива. Сваты просто задерживаются в дороге. Они прибудут, обязательно. Ты можешь сесть пока повязать, чтобы успокоиться.

      Мира сжала кулон на шее, который был подарком Добрыни. Это было красивое украшение на кожаной веревке в виде голубой капли. Именно такой чистой Мира видела свою любовь к этому человеку.

      Тома подала ей спицы с уже начатым свитером, который Мира вязала в подарок Добрыне. Она вкладывала в него всю свою любовь. Вязала, видела дефект и снова распускала. И так сотни раз, потому что он должен был быть идеальным, как и ее любимый мужчина. Мира пыталась сосредоточиться, но сердце не давало покоя. В какой-то момент она отложила спицы в сторону и подошла к двери.

      -Мне надо идти, – сказала она, надевая сапоги.

      -Куда? Нам надо ждать сватов. Зачем ты уходишь!?

      -Я… я не могу объяснить, но я чувствую, что произошло что-то плохое. Я должна проверить и убедиться, что это все мое воображение. Пожалуйста, мама… Отпусти.

      -Хорошо. Только возвращайся как можно скорее. Если что, я задержу сватов.

      Мира кивнула, накинула на плечи платок и вышла на улицу. Она шла по дороге, следуя за своим чутьем, которое тянуло ее в сторону реки. В какой-то момент Мира ускорила шаг и начала бежать. Она чувствовала ужас и безысходность, не понимая, откуда это чувство растет. И чем ближе была она к реке, тем сильнее накрывали ее эмоции отчаяния. Ей хотелось кричать и плакать без причины.

      Мира подбежала к обрыву у реки и посмотрела вниз. В реке лицом вниз лежал человек. Сердце пропустило удар. Она знала эту рубашку с отточенным воротом.

      -Нет. Нет. Нет. – говорила она себе, пока пыталась спуститься по склону и не скатиться кубарем. Мира побежала в воду и потащила тело к берегу. Ее всю трясло от холода и от осознания действительности.

      -Пожалуйста, пусть это будешь не ты, – шептала она себе, пока тащила тело за руку к берегу. И лишь на берегу она осмелела и перевернула тело лицом вверх. Крик отчаяния разорвал ее грудь. Она кричала и ругалась на все в этом мире. Слезы катились по ее щекам. От истерики и отчаяния Мира начала задыхаться. Она не могла поверить, что ее любовь мертва. Ее сердце было пробито огромной дырой и кровоточило со страшной силой.

      На крики Миры начали подходить люди наверху. Их становилось все больше и больше. Кто-то начал спускаться к ней, чтобы разобраться, что случилось.

      -Мира, скажи, что это не мой сын! – женщина наверху прокричала ей. Мира отстранилась от тела и повернулась к ней лицом. Лицо Ольги посерело и исказилось в гримасе ужаса.

      -Это все ты! Это из-за тебя его не стало. Ты – проклятая девка! Это ты его убила! – Ольга кричала и билась в истерике. Мужчины держали ее, пытаясь удержать на краю обрыва и не дать кинуться вниз.

      Вниз спустился лесник и кузнец. Они подняли тело Добрыни и попытались вырвать его из хватки Миры.

      -Мира, отпусти. Нам надо поднять тело, – со спокойным голосом сказал лесник.

      -Я не могу. Я ничего не делала. Я его не убивала. Я его же люблю. Любила.

      -Я знаю. Отпусти.

      Мира расслабила пальцы, и тело Добрыни понесли наверх. Ольга продолжала кричать проклятья в ее сторону.

      -Ты или твоя бабка виноваты. Вы ведьмы. Вы прокляты, и люди вокруг вас тоже! – выплюнула она в сторону Миры, когда тело подняли наверх.

      Мира сидела внизу, и слезы текли по ее лицу, мешая видеть все, что творилось вокруг. Ее плечи содрогались от безмолвной истерики. Она отказалась от помощи подняться и осталась сидеть на берегу. Ей незачем было идти обратно. Ее жизнь сегодня лишилась смысла. Ее душа умерла вместе с Добрыней.

       Восемь лет спустя.

      Мира сидела во дворе и плела корзину. Старая совсем прохудилась, а носить рыбу в руках или сетке ей совсем не хотелось. Она подняла свой взгляд в даль, всматриваясь в солнечный и теплый день. С реки подул прохладный воздух, развеивая ее выбившиеся из прически рыжие волосы. Вокруг царила тишина. В той глубокой глуши, где она обосновалась еще пять лет назад, никто не жил. Здесь она чувствовала себя собой. Не было ни осуждающих и косых взглядов. Никто не кричал ей в спину «Ведьма!». И никто не мог причинить ей боль. Она ненавидела людей за все то зло, что они принесли в ее жизнь. Раньше ее дом забрасывали камнями, круша все вокруг. Несколько раз особые умельцы пытались поджечь ее дом и лишь ее сила спасла