Я выбираю себя. Карина Ромб

сательском чате началось мое утро. Бабушка с утра решила устроить соревнования с Александром Николаевичем, который жил за стенкой. Лариса Ивановна долбила тростью по батарее, а сосед делал телевизор все громче и громче. Я из своей постели слышала надрывное пение Витаса, который вероятно, был записан у дедули на кассету. Да-да, у некоторых людей эти пережитки нулевых еще хранятся. Даже у нас. Бабушка не дает ничего выкинуть, что напоминает ей о прошлом. И это в почти семьдесят лет!

      – Ба, я вообще-то сплю! – Проорала я, но вряд ли меня услышали.

      Что баб Лара, что дед Саша – глухие на все уши и упрямые, как ишаки. А я их баталии слушаю стабильно раз в три дня.

      Телефон с утра пиликнул и сообщил о радостной дате: начало декабря. Я любила первый месяц зимы больше всего на свете. Во-первых, у меня день рождение в католическое Рождество. Это так, для справки. Во-вторых, Новый Год самый любимый праздник. Обожала украшать нашу с бабушкой старенькую двухкомнатную квартиру в хрущевке, занимать детей в школе тематическими поделками, ездить на различные елки, смотреть фильмы, читать книги и писать новогодние истории.

      Потянувшись в кровати, я встала и направилась отнимать трость у бабули. Воскресенье, восемь утра… Если еще раз вызовут полицию, то точно сдам родственницу и ее подельника на пятнадцать суток. Шучу, конечно, но порой хочется спокойствия.

      Родители, Царствие Небесное, умерли, когда мне было пятнадцать и бабушка меня сама, как могла подняла на ноги. Всем помогала, слушала истерики, поддерживала. Благодаря Ларисе Ивановне, поступила в пединститут и отучилась на учителя младших классов, и теперь работаю в школе через дорогу от дома. Здорово, не так ли?

      Безусловно, работа с детьми требует выдержки, терпения, упрямства и спокойствия. Лошадиного. Пять тонн. Потому что помимо деток, есть родители и вот там начинается самое интересное. Точнее не там, а с утра в воскресенье в интернете. Ведь в другое время я не смотрю многочисленные чаты, и мне так важно и нужно знать, что Минютин Валера завтра не придет, потому что час назад у него была температура.

      «Доброе воскресное утро! Поняла, выздоравливайте».

      В моей фразе можно было уличить сарказм, потому что таких сообщений бывает много. И ладно утром… Порой не стыдятся и в полночь прислать. В общем, детей я люблю, их родителей нет, школьную систему терплю, коллег моментами тоже. Отдушиной со студенческих лет стало писательство. Хобби сначала приносило удовольствие, а с течением времени и деньги. Свое увлечение я тщательно скрывала ото всех, и даже бабушка не подозревала о моих выдающихся талантах, как автора. И слава Всевышнему, ибо я не выдержала бы допроса всех бабок двора. А если информация дойдет до директора, коллег и родителей… Все, трындец и до свидания, школа! Перспектива, конечно, хорошая, если бы писательство окупало все расходы.

      – Ба! – Проорала я, наблюдая, как старушка в зеленом халате и зачесанными назад седыми волосами самобзвенно долбит клюкой по батарее. – ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО!

      – Ой, Какашек ты мой, проснулась? – Состроила хитрое невозмутимое лицо.

      Трость положила на кровать, а сама, расправив халат, выпрямила спину, сложила на коленях руки и по-доброму на меня посмотрела. – Кушать хочешь? Давай сделаю блинчики?

      – Давай я приготовлю кашу, а ты перестанешь нервировать всех соседей и меня?! – Очень громко говорила ей. – Скоро в дурку нас вдвоем отправят.

      – Не мели ерунду, – прыснула старушка. – Я узнавала, туда без согласия не забирают.

      – А жаль, – пробормотала я. – Большое упущение со стороны государства.

      Если что, то Какашек – это не обзывательство, а ласковое прозвище. В детстве я любила какао и как-то, раз сама нарекла себя «Какаошек». Прозвище приелось в семье с немного другим звучанием.

      – Тогда пойду к этому старому пердуну и вырублю его приемник, – Лариса Ивановна воинственно встала, взяла клюку и, схватив помаду со стола, намалевала губы алым цветом.

      Смотрелось убийственно… Словно кондукторша в возрасте сбежала в цирк, а ее оттуда выгнали.

      – Жду через полчаса на завтрак, – развернулась и ушла в ванную.

      Часом позднее, когда мы уже съели овсянку, выпили кофе с бутербродом и собрались прогуляться, мне позвонила, завуч и сообщила о пополнении.

      Я бы безумно порадовалась этому факту, не будь Валерии Сергеевне шестьдесят лет.

      – К вам завтра в класс переводят нового ученика, – заявила эта прекрасная женщина.

      – У меня он и так под завязку, – обалдела я.

      – Одним больше, одним меньше, – фыркнула заведующая. – Вон, рожали раньше по двенадцать детей и счастливы были.

      Я пропустила мимо ушей эту фразу, потому что Валерия Сергеевна очень любила рассуждать на тему: «А вот раньше…».

      – Хорошо, поняла. – Выдала стандартную фразу.

      – Завтра к вам подойдет отец мальчика и сам ученик. Придите пораньше.

      – Ладно. Фамилию хоть скажите, кого мне ждать?

      Я тоскливо посмотрела в окно, где еще не было ни грамма снега.

      – Морозов.