Нейтральная зона. Витория Маник

танцы вечером.

      – Да в кого ты такая неуклюжая родилась? Надо же под ноги смотреть, когда по улицам ходишь. – Ну вот пожалуйста, о чем я и говорю. Никаких тебе «Как ты себя чувствуешь, Лера? Тебе что-нибудь нужно? Была ли у врача?», вместо этого сплошные укоры и нравоучения.

      – Да смотрю я под ноги, просто холодно и скользко. С каждым бывает, – пытаюсь оправдаться перед матерью.

      – Мне тоже скользко, но я же ноги не выворачиваю на улице. Это все твоя невнимательность, между прочим. Косте теперь оплачивать лекарства, а мне тратить время и ехать через весь город. Совсем не думаешь о других, все о себе да о себе, – никак не успокаивается мама, продолжая свою тираду. Она у меня никогда не была ласковым родителем. Вначале спихнула меня на бабушку с дедом, а когда тех не стало, вынужденно взялась за воспитание. Любовью в наших отношениях и не пахнет. Сколько ее помню, она всегда работала, редко возвращаясь раньше десяти вечера. Я с первого класса научилась заботиться о себе сама, попутно убираясь в доме, чтобы не получить воспитательных шлепков за беспорядок.

      – Слушай, если не получится, так и скажи. Справлюсь как-нибудь сама, – не выдерживаю я, грубо обрывая прямо посреди ее монолога.

      – А ты чего сразу злишься? Я что, неправа? Слушать надо, когда тебе правильные вещи говорят. Приеду, конечно, кто тебе кроме родной матери поможет. Явно не твои подружки, которые с тобой только развлекаются, – бросает камень в огород моих друзей. Это у нас самая излюбленная тема для споров. Сколько бы друзья ни выручали меня, ей всегда мало. Надо было сразу звонить Ксюше, но я отчего-то решила, что в этот раз мама не откажется посидеть с внучкой. Наивная идиотка.

      – Если у тебя есть дела, скажи прямо, мам. Я найду кого-то еще.

      – Нет, ну вы посмотрите на нее, какая самостоятельная нашлась. Что ж ты сразу мне позвонила, а не кому-то?

      – Ладно, поняла тебя. Не надо приезжать, – не дав маме вставить еще хоть слово, я кладу трубку. Моя чаша терпения на сегодня переполнена, аж через край вытекает.

      Открываю мессенджер и пишу Ксюше с просьбой приехать завтра. Она, как настоящий друг, без какого-либо нытья соглашается. Договорившись созвониться утром, мы желаем друг другу спокойной ночи. Следом на телефон падает сообщение от мамы.

      «Ну и бросай трубки дальше. Взрослая шибко стала? Никуда я не поеду с таким отношением. Вот помучаешься завтра и будешь знать, как хамить матери!»

      Вначале я хочу проигнорировать ее выпад, но, помня обо всех прошлых выходках, все же пишу, что с Камиллой посидит Ксюша. Так я хоть буду уверена, что матушка не нагрянет с неожиданным визитом «доброй воли». Она мою подругу люто ненавидит еще со школы, называя высокомерной выскочкой. Впрочем, я вряд ли найду хоть одного человека в своем окружении, кто понравится вечно ворчащей Марине Викторовне.

      После изматывающего разговора я убираю телефон под подушку и даю Камилле указания перед сном. Самостоятельная дочь сама чистит зубы, переодевается в пижаму и ложится к себе в кроватку. Под утро она обязательно