Хроники смутных дней. Карен Джиннейн

ступеньке на социальной лестнице, которая определяет, как и с кем тебе позволено разговаривать и как к тебе будут относиться. Ава посмотрела на хихикающих одноклассниц, а затем на своего честного учтивого отца и не понимала, почему существует такая несправедливость. Но всё было так, как было. Никто не задавался такими вопросами. Общество не собиралось меняться, а возможно, и не могло.

      – Папин портрет опять на первых полосах газет. Он не мог бы отлучиться даже на один день, да и посещать девчачьи экскурсии за город было бы ниже его достоинства. Я бы со стыда сгорела, если бы такое случилось.

      – Да вы посмотрите на него. Он, наверное, не подозревает, что котелки носят только лесники и дорожные рабочие?

      Последние слова нарочно были произнесены таким громким шёпотом, чтобы было слышно в соседнем купе. Отец продолжал делать вид, что ничего не замечает, но Ава заметила, как он стиснул зубы и на его щеках выступили красные пятна, хотя он в этот момент рассмеялся над каким-то замечанием мисс Басс. В эту минуту Аве хотелось не злиться на отца, а защищать его. Фиби ещё раз посмотрела на неё, пренебрежительно поморщилась и снова повернулась к своему отражению в окне поезда.

      – Вам не кажется, что на фоне платья моё лицо выглядит слишком бледным?

      Ава наклонилась вперёд и улыбнулась:

      – Мисс Басс, отец, я на минутку. – Девочка поднялась и, покачиваясь от тряски поезда, прошла по вагону, зная, что отец провожает её взглядом. Главное, снова не причинить ему боль. Девочка замерла перед купе, в котором сидела Фиби со своей свитой.

      – Ой, смотрите, серая мышка. Я имею в виду цвет твоего наряда. – Фиби бросила сожалеющий взгляд на светло-серое хлопковое платье Авы. – Я бы предложила тебе сесть, но, боюсь, все места заняты. – Фиби расправила платье, демонстративно закрывая место рядом с собой, а на противоположное сиденье положила свой крохотный кошелёк. Она посмотрела на одноклассницу невинным взглядом: – Какая жалость.

      Ава ответила ровным голосом, продолжая дружелюбно улыбаться:

      – Понимаю, Фиби. Здесь не осталось места ни для чего, кроме твоего раздутого, как эта дурацкая юбка, чувства собственной важности. – Девочка наклонилась вперёд и прошептала: – Кстати, отвечая на твой вопрос, да, на фоне этого платья твоё лицо кажется абсолютно бесцветным. Таким же пустым, как и содержание твоей головы.

      Ава звонко рассмеялась, выпрямилась и вернулась на своё место возле отца. Наклонившись немного вперёд, она помахала пальчиками Фиби, но та даже не заметила этого, потому что щипала себя за щёки и смотрела на своё отражение.

      До обсерватории добирались долго, из-за пышного наряда Фиби приходилось буквально плестись по дороге. Стоял погожий осенний день. В небе светила комета, и её резной хвост уходил вверх почти под прямым углом. Несмотря на увещевания мисс Басс о предрассудках, у Авы невольно возник языческий благоговейный трепет при виде этого огромного хвоста, нависшего над Лондоном.

      Ясно, что в сознании