Ураган. Ариф Анвар

ее вопроса обескураживает его.

      – В смысле? – Вопрос вдобавок оказывается еще и болезненным, хотя девочка не собиралась задеть его чувства.

      – Мама сказала, что тебе тут осталось всего три месяца.

      – Да, примерно три.

      – И что ты будешь делать?

      – Надеюсь, я к этому моменту найду работу, и нам будет не о чем переживать.

      – А ты можешь просто сказать, что ты мой папа и тебе надо остаться?

      – Эх, солнышко, если бы всё было настолько просто.

      Как это ни странно, но происшедшее, вопреки здравому смыслу, сейчас представляется чередой неожиданностей. Он вернулся сюда по студенческой визе шесть лет назад, когда Анне шел всего четвертый год. Он не сомневался, что после окончания аспирантуры получит рабочую визу на год, но при этом никто не сможет дать ему гарантий, что он останется тут навсегда. Он словно сидел в лодке, которая на дикой скорости несется к водопаду, блаженно наблюдая за тем, как обрыв становится всё ближе. Паниковать он начал только сейчас.

      Когда они подъезжают к съезду с автомагистрали, дождь становится тише, а небо приобретает лиловый оттенок, как у синяка. Они сворачивают с трассы, и порывы ветра награждают автомобиль серией тычков – словно хулиган, напоминающий о том, что это еще не последняя встреча с ним.

      Когда они сворачивают на дорожку, обрамленную елями, ведущую к дому Анны, становится слышно, как под колесами похрустывает гравий. «Шеви-Малибу» на фоне особняка во французском колониальном стиле смотрится максимально неуместно. Шахрияр делает глубокий вздох и выходит из машины.

      Вэл встречает его у дверей. На ней свитер свободного покроя и штаны для занятия йогой. Рыжие локоны перехвачены резинкой для волос.

      Она треплет Анну по волосам.

      – Привет, кроха. Ну как, хорошо оттянулась с папой?

      – Мы наелись ирисок, – Анна обнимает мать.

      – Ну и как они тебе?

      – Когда ели – нравилось, а сейчас думаю – так себе.

      Вэл смеется и в шутку щиплет Шахрияра:

      – А ты что скажешь?

      – Что тут сказать? Привез ее домой целой и невредимой.

      Анна расталкивает взрослых:

      – А где Джереми?

      – Здесь, егоза! – раздается из фойе зычный баритон.

      Анна с восторгом кидается на голос, и у Шахрияра опускаются руки.

      – Есть минутка поговорить? – спрашивает он Вэл.

      Они выходят на покрытую гравием дорожку.

      – Ты рассказала Анне о том, что у меня проблемы с визой?

      Вэл смотрит куда-то за его плечо. Крошечные морщинки в уголках глаз – единственное свидетельство их уже десятилетнего знакомства, да и то они становятся видны, только когда Вэл улыбается.

      – Должна же я была ей что-то сказать. Она спрашивала о планах на Рождество. Ну и мне показалось важным поставить ее в известность, что тебя тут, может, уже не будет.

      – Я бы предпочел рассказать ей обо всем сам. Ну, или, по крайней мере, ты