Нам бы день простоять, да ночь продержаться!. Сергей Протасов

не задержал ни на секунду. Стреляя в ответ, они ворвались в сломанный строй авангарда, быстро пройдя его насквозь и торпедировав еще два судна.

      Шедшие следом «Украинцы» и «Финны» начали набирать ход, расходясь в стороны, чтобы не перекрывать сектора стрельбы броненосцам и вспомогательным крейсерам, встречая атаку бортовым огнем. Из больших кораблей первым начал стрелять «Донской». Затем подали голос шестидюймовки броненосцев и «Амура», перекрывая частые хлопки противоминных калибров. А завершающим аккордом стал рев носовых башен сразу с четырех броненосцев, метнувших свои тяжелые фугасы в сторону противника в упор.

      Нападавшие теперь были довольно прилично освещены прожекторами и ракетами с прорывателей. Дождь слабел. Вдобавок японцы явно преждевременно обозначили себя еще в схватке с тральным караваном, а сейчас как раз только миновали его. Причем наши суда расчистки пути позади них очень кстати разошлись вправо и влево для ротации. Так что многочисленные русские пушки били по хорошо видимым целям без опаски задеть своих. Били часто и точно.

      Будь у самураев больше сил, все равно закончилось бы это плохо для нас. Даже несмотря на то, что под таким огнем атакующая шеренга смешалась. Кто-то спешил скорее избавиться от торпед, резко меняя приоритеты в выборе целей, другие пытались просто успеть выйти из-под огня на остатках давления пара в поврежденных магистралях. Но были и те немногие, кому не изменила выдержка. Они продолжали рваться вперед, хоть их нещадно слепил яркий свет и летевшие в лицо осколки и брызги.

      В итоге на торпеду нарвался только еще один прорыватель, а два других, безоружных, пострадали от подрывов на минном поле, которое флот как раз форсировал во время этой атаки. Боевые корабли благополучно избежали касания якорных мин и, небольшими перекладками руля и реверсами машин, успешно уклонились от пенных дорожек самоходных мин, даже сумев удержаться в границах протраленной полосы.

      В жуткой тесноте удалось избежать и серьезных столкновений, ограничившись несколькими ударами по касательной без сколько-нибудь значимых последствий. Но при этом более-менее ровные колонны безнадежно смялись, наложившись друг на друга, поскольку задние напирали, а передние тормозили. Вдобавок одна из торпед, уже на пределе дальности, все же воткнулась в левый борт «Анадыря», шедшего почти в самом хвосте строя. Надо сказать, до тех пор еще в относительно спокойном хвосте.

      Ее взрыв вздыбил высоченный столб воды впереди мостика, когда подрывы от мин и торпед уже прекратились, и даже стрельба в голове процессии начала стихать. Решили, что это начало новой атаки, но не могли понять, с какой стороны. У кого-то слева, видимо, сдали нервы, и в небо ушла ракета, залившая белым светом промежуток пролива между мысом Каннон и длинной кишкой растянувшейся эскадры. А может, вовсе и нет. И пустили ее не наши. Уж очень она пришлась к месту. Так или иначе, на левом траверзе флагмана расползлось предательское световое пятно.

      Именно в этот момент справа сверкнули