Товарищ Сухов, или Хроники бесполезного «попаданца». Комбат Найтов

вверх с переворотом, и, из полупетли, атакую ведомого второй пары. Он загорается и выпрыгивает, а я догоняю дымящего и подбитого ведомого первой пары, и расстреливаю его до взрыва.

      – Тринадцатый, я – Сухой, точнее, мокрый, иду домой.

      – Сухой, я тринадцать. Нам ещё восемь километров. Где противник? Вопрос.

      – Кончился.

      – Ушли? Вопрос!

      – Нет.

      – Как ты? Вопрос!

      – Иду. Вас вижу.

      Они сходу развернулись и выстроились этажеркой возле меня. Мы дошли до Краснодара, там ребята расступились, уступив мне очередь на посадку. Я притёр «кобру» и зарулил на стоянку. Прямо напротив меня тормознул Саша. Открыв левую дверь (это было не принято, и сулило крупные неприятности из-за суеверий, но я был слева), он выскочил на крыло, спрыгнул с него и кинулся к моей машине. У меня не было сил открыть дверь, пальцы срывались. Покрышкин снаружи отщёлкнул замок и уставился на меня. Я был залит кровью: на предельных перегрузках лопнули сосуды в носу, вся гимнастёрка была уделана кровью. Саша хлопнул мне по щекам, потом, видя, что я живой, и, просто, у меня идёт кровь носом, ткнулся мне в плечо очками и лбом. А потом заорал: «Я убью его!» и рванул из кармана куртки пистолет, спрыгнул с крыла и побежал к ближайшему капониру. Его насилу поймали и отобрали пистолет. Я в этом участия не принимал, а мокрым полотенцем вытирал лицо и пытался вылезти из машины. Через некоторое время все лётчики эскадрильи, кроме моего ведущего, опять собрались у моей машины. Григорий, мой техник, принёс другую гимнастёрку. Я вылез из кабины и очухивался после вылета. Дня три придётся посидеть на земле: один глаз заплыл и ничего не видит. Внутреннее кровоизлияние. Возле меня суетился полковой врач. Подошёл комэск.

      – Что с ним?

      – Кровоизлияние в глаз на отрицательной перегрузке. Несколько дней летать не сможет.

      – Ранен?

      – Нет.

      – А кровь откуда?

      – Из носа. Тоже из-за отрицаловки.

      Тут села «кобра» и появился комдив Дзусов, «Тигр», он наблюдал весь бой, и прилетел выяснить обстоятельства. Саша откозырял и доложил, старший лейтенант П. бросил ведомого, когда их атаковала четвёрка «мессершмиттов», что это не первый случай его трусости, и что он требует суда над ним. Начальство отошло в сторону, а мне продолжали прикладывать лёд на глаз, а техники замывали кабину «кобры». Подошёл полковник Дзусов.

      – Сержант! Много дыр привёз?

      – Товарищ полковник! Мне звание младший лейтенант присвоили в 19 ГИАП ещё в мае прошлого года, но приказа до сих пор нет. Как и дырок в корпусе.

      – Ни одной? – спросил он у Покрышкина.

      – Всей эскадрильей смотрели, товарищ полковник. Ни одного попадания. – ответил Покрышкин.

      Дзусов внимательно посмотрел на меня.

      – Молодой, говоришь? – и подал мне руку.

      Через день, ко мне в медсанчасть зашёл Саша.

      – Как дела, Костик?

      – Легче уже, не так глаз болит.

      – С