Сталкер от бога. Порог небытия. Дмитрий Луценко

бросил свое оружие под ноги командиру анархистов, молча сделал шаг вперед и коротким боковым в челюсть отправил любителя поострить в нокдаун.

      – Прикуси язык! – процедил он поверженному врагу сквозь зубы и сплюнул в его сторону.

      Капитан не обращал внимания на несколько стволов, уже нацелившихся ему в грудь и готовых нашпиговать металлом за дерзость.

      – Не стрелять! – едва не сорвавшись на визг, прокричал побитый Стриж.

      Он сплевывал через разбитые губы кровь и неуклюже пытался встать, правда, безуспешно. Видно, мозжечок после встряски отказывался отвечать за координацию движений и равновесие. Наконец, когда его подняли под руки и отряхнули, командир отряда отдышался и продолжил уже ровным голосом:

      – Я тебе прощу эту выходку, но только один раз! Спишем все на твою досаду от потери девственности.

      Остальные фримены дружно гоготнули после этих слов и добавили пару сальных комментариев. Капитан никак не отреагировал на них, словно и не ему говорили. На самом деле, именно в этот момент через крохотный беспроводной передатчик в ушной раковине он услышал слова, которые заставили его задуматься.

      Скрипучий голос произнес:

      – Я вас вижу, но мне нужно время для подготовки, чтобы никто ничего не почувствовал вплоть до последней секунды. Их слишком много, заговори главного.

      – Извини, Стриж, я действительно погорячился, – тут же покаялся перед врагом Переведенцев.

      – Советую впредь дорожить моим к тебе отношением, – ответил анархист, – иначе, если еще раз захочешь меня позлить, вздумаешь оговариваться или качать права, я не стану с тобой спорить или искать компромиссы. Просто стану возвращать тебе брата по кусочкам. Сначала не особо важные для жизни фрагменты, а будешь упорствовать – получишь голову. Заметано? Нет желания снова мне по морде съездить?

      – Никак нет.

      – Вот и ладненько. При нашей работе, мэн, нервные срывы до добра не доводят. Иди теперь к своим, да хорошенько подумай, как ты объяснишь, что один-единственный из всего отряда в живых остался.

      – От засады никто не застрахован. Всего-навсего неудачный бой против трех лет успешных операций. Моя репутация оградит меня от всяких пересудов. Для всех будет очевидно, что я уцелел за счет опыта. Сейчас только образ подрихтую с вашей помощью, чтобы выглядеть не так гладко.

      С этими словами капитан снял шлем и надел на кол, являвшийся когда-то частью изгороди, после чего достал из набедренной кобуры убитого бойца «ПМ» с глушителем и несколько раз выстрелил по импровизированной мишени. Надо сказать, паутинка трещин от лобового попадания в стекло забрала и длинный продольный след стесанного металла от рикошета выглядели впечатляюще.

      – Кто из вас стреляет лучше всех? – спросил Переведенцев, после чего передал пистолет поднявшему руку анархисту. – Выстрели мне в предплечье по касательной, чтобы чуть кровь пустить, и еще три раза по центру груди. Бронежилет выдержит, только ближе трех метров не