Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов. Вольфганг Акунов

с холодным, трезвым, безошибочным расчетом, на что люди, одурманенные наркотиками, просто не были бы способны. Для характерного для низаритов поистине виртуозного совершения терактов требовались глазомер, быстрота, точность и твердая, верная рука, чего, как по отдельности, так и в совокупности, вряд ли можно было ожидать от наркоманов. Да и часто приводимое сравнение низаритских «фидаинов»-«федави» с людьми, пусть и не опьяненными наркотиками, но находящимися в состоянии малайского «амока», также абсолютно некорректно, ибо последние, в своем состоянии слепой ярости, или одержимости, способны убить первого попавшегося, случайного человека, но не заранее выбранную и тщательно выслеженную жертву. Существует основанное на утверждениях средневековых «франкских» хронистов стойкое представление (а у многих – даже убеждение), согласно которому «ассасины» были готовы, по первому же щелчку пальцев своего главы, мгновенно напороться грудью на торчащие из стены железные острия или бестрепетно спрыгнуть в пропасть с высокой башни своей горной крепости-убежища – только ради того, чтобы продемонстрировать свою слепую преданность «Горному старцу» и полное пренебрежение собственной жизнью. Что они якобы владели искусством превращаться в призраки и даже становиться невидимками (совсем как японские ниндзя). Что, сделавшись невидимыми, «кинжальщики» были способны прокрадываться совершенно незамеченными через ряды вооруженных до зубов телохранителей своей будущей жертвы и успешно выполнять порученное им задание.

      В действительности все было совсем иначе. Исторические низариты были, в отличие от легендарных «ассасинов», отнюдь не бестелесными призраками, а вполне земными, из плоти и крови, приверженцами и членами реального религиозно-политического ордена. Впрочем, подлинная история этого реального ордена и возглавленного им движения представляется, при ближайшем рассмотрении, ничуть не менее захватывающей, увлекательной и интересной, чем «черная легенда об ассасинах». На протяжении всего периода Средневековья политика и религия в исламском (как, впрочем, и в христианском) мире были настолько переплетены между собой, что отделить одну от другой просто не представляется возможным. Низариты использовали политические убийства как одно из многочисленных имевшихся у них в распоряжении средств обеспечения выживания и упрочения своего дела. Не менее, но и не более того. На протяжении всей своей долгой истории низаритское движение было более склонно использовать не столько убийц, сколько миссионеров-проповедников (известных как «дай», «даисы» или «деи»), и опираться в деле расширения сферы своего влияния именно на них, а не на смертников-«фидаинов». Постоянное воздействие, оказываемое этими проповедниками – «даисами» или «деями» – наумы мусульман, внимавших их тайным проповедям, было гораздо сильнее эффекта от терактов, совершаемых «кинжальщиками». В результате миссионерских усилий «даисов» влияние ордена низаритов