Идеальная казнь. Николай Леонов

большой деревянной ложкой, словно дирижер, в такт репликам, которые проговаривала вслух.

      На столе, прикрытый полотенцем и источающий невероятные ароматы, лежал пирог.

      – Чем так невероятно вкусно пахнет? – Гуров тепло улыбнулся жене.

      – Сербская гибаница! Слоеный пирог с белым сыром, – объявила Мария, как опытный конферансье, и сняла полотенце.

      Лев улыбнулся:

      – Очень сложная роль, да? Какой уровень сложности? Тесто сама делала или покупное?

      – Сама. Вот что значит жить с сыщиком! Может быть, я тебя хотела порадовать! – притворно возмутилась Мария. Лев помог жене накрыть на стол. – Я играю Соньку. Ту самую, Золотую Ручку. Но это новый интерактивный спектакль. Режиссер хочет, чтобы я сыграла ее как мать, которая отдала свою дочь и теперь ищет ее. При этом я должна быть и лихая, и ожесточенная, и любящая.

      – Ты очень талантливая, – сказал Лев и добавил: – Ты сыграй ее не такой, какой бы она была в прошлом, а такой, какой она была бы сейчас.

      Он бегло просмотрел сценарий, который ему показала Мария, и кивнул:

      – Да. Мне кажется, что, если ты покажешь ее сегодняшнюю, растерянную от того, как быстро меняется мир, получится очень правильно.

      Мария погладила мужа по плечу и радостно улыбнулась:

      – Вот я знала, что ты мне поможешь. Поэтому вторую гибаницу можешь забрать на работу.

      – Моя героиня, – улыбнулся Гуров.

      После ужина он вышел с чаем на балкон, размышляя о деле. Мария вживалась в роль знаменитой мошенницы, и лучше было ей не мешать, чтобы не спугнуть вдохновение. А сам сыщик все думал. С одной стороны, все укладывалось в достаточно стройную концепцию: кто-то убивает Серхио, подводя его под ложный диагноз. Медленное, тихое убийство. Но зачем? Ведь вся психология убийства во многом рассчитана на то, что нужно убрать человека быстро. Либо после того, как он что-то сделал, в наказание, либо до того, как он сможет что-то сделать.

      «Родственники?» – рассуждал про себя Гуров.

      Он сделал заметку подумать об этом завтра. Нужно узнать у Ивана, какое наследство оставил после себя Кубинец и кому из его семьи оно перейдет. Может, кто-то из родни хотел убрать его?

      Но…

      «Но» было огромным и заслоняло тему наследства в качестве мотива. С одной стороны, в пользу того, что это мог быть кто-то из родственников, говорит то, что карту Серхио могли подменить в клинике за деньги. Допустим, кто-то заплатил персоналу, и данные обследования переписали.

      Нужно узнать: приезжал ли кто-то из родни Кубинца в Москву?

      С другой стороны, компьютерный сбой. Кто-то вытер кровь с лица Кубинца. Его ноутбук, который забрал Гуров из квартиры, оказался слишком… простым? К тому же без пароля.

      Значит, настоящий, рабочий ноут должен быть где-то еще. А вязание? Как-то оно совсем не подходило под портрет Кубинца.

      Утром, когда Лев приехал на работу, он остановился около кабинета.

      Странно. Уборщица приходила убираться к ним в кабинет по всем правилам: