Урожай собрать не просто. Юлия Васильева

на зловредные свойства всех шалей здесь не отделаешься – придется извиняться всерьез.

      – Не тратьте времени на извинения, – сухо заявил господин. – Я понимаю, почему вы так спешили. Но чем быстрее вы меня освободите, тем лучше будет для нас обоих.

         Мне определенно импонировала его деловитость, особенно в свете того, что леди Рада, увидев происшедшее, уже поднималась со стула, хотя предупредительный доктор, судя по всему, пытался ее успокоить.

         Шаль, как назло, вцепилась в пуговицу намертво, и все мои попытки освободиться так и не привели к успеху. Хмурый господин, казалось, уже готов был снять сюртук и оставить мне на растерзание, только бы не стоять рядом в такой нелепой позе.

      – Извините, – я все же начала извиняться, – можно было бы оторвать эту коварную кисточку, но шаль не моя.

      – Я уже понял чья, – с еще меньшим энтузиазмом проговорила моя жертва, за секунду до того как рядом с нами появилась леди Рада.

      – Милочка, да не дергайте же так – только затянете. И не прижимайтесь к господину Клаусу – это неприлично, – я бы и рада была не прижиматься, но выбора не оставалось. – Отойдите-отойдите. Ах, моя сабакская шаль! Не всякая женщина может носить ее с должным достоинством! Если бы я только знала! Доктор, попробуйте вы, у вас должны быть ловкие пальцы.

         Сэр Мэверин занялся узлом, а господин Клаус при его появлении поднял глаза к потолку и только что патетически не приложил ко лбу руку – вся эта возня явно оказалась большим испытанием для его терпения. Леди Рада, оставшись не у дел, решила сгладить происшедшее:

      – Не делайте такого лица, Клаус, девочка зацепилась не специально. А вы могли бы быть осторожнее в выборе одежды. – Скулы хмурого господина резко обозначились, но пожилая дама этого не заметила. – Раз уж такое дело, то позвольте представить вам леди Николетту, дочь сэра Эдварда. Голубушка, господин Клаус – владелец новой фабрики, которая находится рядом с городом.

         Только после этого хмурый господин ожил, его глаза, как два черных угля, заново пробежались по моей персоне с каким-то деловым интересом:

      – Позвольте спросить, а ваша матушка сейчас здесь?

      – Нет, она отправилась ко двору, – честно ответила я, не подозревая, чем вызван подобный вопрос.

      – И конечно же скоро вернется?

      – Думаю, что не раньше, чем через несколько месяцев, – маменька, конечно, обещала приехать через месяц, но я знала ее уже двадцать лет.

         Лицо фабриканта помрачнело:

      – На кого тогда она оставила дела? Мне хотелось бы обсудить с ней детали договора.

         Я почти начала говорить, что на меня, но вовремя опомнилась – тут мне никто не поверит, а если поверят, то непременно осудят:

      – На моего брата Ласа…

      – Готово! – Доктор успешно покончил со сложной операцией по отделению меня от хмурого господина и тем самым помешал мне спросить, что это за подозрительный договор, о котором я ничего не знаю.

         Фабрикант тут же отодвинулся с некоторой