Тютюнин против инопланетян. Алекс Орлов

«сто метров»?

      – Нужно отойти на сто метров.

      – Серьёзно?

      – Вот, сам смотри.

      Окуркин вернулся к инструкции и убедился, что Тютюнин прав.

      – Интересно, зачем так далеко топать? А провода хватит? Леха заглянул в чемодан, где ещё валялась довольно увесистая бухта.

      – Я знаю зачем, – поднял палец Тютюнин. – Это чтобы током не шарахнуло, как корову!

      – Какую корову?

      – На колхозном поле, в грозу.

      – А-а, понимаю. Тогда, может, лучше калоши надеть резиновые?

      – Можно, – согласился Сергей. Топать сто метров от дачи ему не хотелось, тем более что примерно на этом рубеже начинался колючий кустарник. – Эх, ничего не выйдет. Резиновых калош у нас только две пары, и в них сейчас Люба и тёща.

      – Ну тогда пошли отматывать – инструкция есть инструкция, ничего не поделаешь.

      – А тёще с Любой скажем?

      – А зачем? – пожал плечами Окуркин. – Они же в калошах.

      – Точно. Ну тогда пошли.

      Друзья стали спускаться с холма, на вершине которого находилась Серегина дача, но тут их исчезновение заметила бдительная Олимпиада Петровна.

      – Ты смотри, Любаша, эти бездельники в кусты рванули. Можешь не сомневаться, у них там самогонка припрятана… Бери скалку, доча, и за мной.

      13

      Едва Леха с Сергеем размотали весь провод, как откуда ни возьмись налетели Люба и Олимпиада Петровна.

      – О, вы чего здесь делаете? – удивился Тютюнин.

      – А мы вам компанию составить решили, Сергей Викторович, на вашу самогоночку.

      – Какую самогоночку?

      – А ту, которую вы тут припрятали и потихоньку высосать собирались.

      – Мы работаем, тётя Лимпа, – вступился Леха. – Отошли на всю длину провода, как написано в инструкции.

      – Где эта инструкция? – строго спросила Олимпиада.

      – Вот, – сказал Сергей, протягивая книжечку.

      Теша выхватила её, словно это была не инструкция, а какие-нибудь три рубля, пролистала все страницы и спросила:

      – А почему нам с Любашей ничего не сказали? Хотели избавиться от двух слабых женщин, босяки?

      – Зачем вам говорить, когда вы в калошах, – попытался объяснить Леха. – Вот если бы вы были коровы…

      Не договорив, Окуркин замолчал. Он вспомнил, что его машина стоит возле Серегиной дачи – совсем близко.

      – Елы-палы, я же «запорожец» забыл перегнать! И, сорвавшись с места, Леха побежал в гору.

      – Так он же в калошах, твой «горбатый»! – злорадно закричала ему вслед Олимпиада Петровна. А Люба повертела в руках ненужную скалку и честно призналась:

      – Ничего не понимаю.

      Вскоре Леха пригнал «запорожец» и запарковал его в кустах. Затем, повеселевший, подошёл к компании и, взяв из рук Тютюнина включатель, сказал:

      – Сейчас быстренько взрыхлим и будем обедать, правильно, Олимпиада Петровна?

      Серегина тёща ничего не ответила, и Леха, элегантным жестом отбросив собачку предохранителя, нажал главную кнопку.

      В первое мгновение никто ничего не понял. Земля просто ушла