Гибель Царьграда. Владимир Порутчиков

знал, что готовят их из христианских мальчиков, насильно оторванных от родительского дома и увезенных в самое сердце империи османов, где их заставляют забыть свою веру, семью и родину, закаляют физически и воспитывают в духе преданности магометанству и султану. Верные псы последнего, готовые умереть по первому его слову.

      Прищурившись, купец смотрел на юношей, еще не зная, что с ними делать. Судьба остальных пленников, запертых сейчас в пропахшем рыбой и тухлой водой трюме, его нисколько не волновала. Путь этих несчастных был уже предопределен: невольничий рынок, галеры, рвущие тело удары бичей и скорая смерть от переутомления. Им просто не повезло, как могло бы не повезти и захватившему их капитану и его команде, как могло не повезти и самому купцу… Правда, у Марза хватило бы денег выкупить себя на свободу. Что касается стоящих перед ним янычар, то что-то мешало купцу поступить с ними обычным порядком. Какое-то нутряное чувство подсказывало Марза, что они еще могут ему пригодиться…

      – Вот этот – их командир. Он знает наш язык, – коротенький палец капитана, украшенный массивным золотым перстнем, ткнул в одного из стоящих. Тот, на кого он указывал, был несколько выше своих товарищей и, судя по развороту плеч и развитости угадывающейся под рубахой мускулатуры, обладал значительной физической силой.

      Марза встал и, тяжело опираясь на трость, подошел поближе, чтобы получше рассмотреть его, а когда приблизился, едва сдержал удивленное восклицание. У юноши были точно такие же глаза, как у его жены: необычного светло-серого цвета (правда, один из них почти заплыл, но другой был ясен и лишь чуть сощурился, встречая пристальный взгляд венецианца).

      «Быть может, это само провидение подает мне знак», – мелькнуло в смятенной голове купца. С преувеличенной, чтобы скрыть свое замешательство, суровостью он спросил:

      – Ты, правда, знаешь наш язык?

      – Да, синьор, – на ломанном итальянском ответил юноша, почтительно наклонив стриженую голову.

      – Кто ты по национальности? На турка ты вроде бы не похож…

      – Я – серб….

      – А откуда знаешь язык?

      – Мой отец позаботился об этом…

      – А кто твой отец?

      – Сербский властель…то есть князь. Он погиб под Варной девять лет назад…

      – Какие языки ты еще знаешь?

      – Турецкий.

      – Ну, это понятно..

      – Еще я знаю греческий, синьор… и немного латынь…

      – Хорошо, – кивнул головой купец и, собираясь с мыслями, на мгновение замолчал.

      Какой-то ошалелый, залетевший в раскрытое окно жук, несильно, но колко ударился ему в щеку и, с недовольным гудением, снова уплыл к залитым солнцем кипарисам и ясно проглядывающему меж ними бирюзовому клину моря.

      – Ну что ж, молиться свой Аллах, ибо все вы заслуживать смерть, – по-турецки обратился к пленником Марза, невольно провожая взглядом слегка затуманенного работающими крылышками жука.

      Подбирая слова, купец говорил