Куросиво. Токутоми Рока

состояние в старинных золотых монетах – счастливая неожиданность при скитальческом образе жизни, который ему приходилось вести до сих пор. Имелась практическая сметка – не меньшая редкость в самурайском сословии, а бережливость и прилежание давно уже стали его второй натурой. Все это дало ему возможность кое-как существовать. Он купил участок земли и дом – небольшие. Нанял работников – немногих. Устроил в деревне школу. Увлекался фехтованием, охотился. Ему посватали девушку из самурайской семьи, и он снова женился. Вскоре родился сын. Хигаси никуда не выезжал, никуда не показывался. В деревне его звали «учитель». Так, словно во сне, прошли двадцать лет. Но спал ли Хигаси? Нет. Пусть ни единого слова не сорвалось с его крепко сжатых губ, но мрачное пламя ненависти к произволу и насилию Тёсю и Сацума, вспыхнувшее в его сердце двадцать лет назад, до сих пор пожирало его душу. И многие события окружающей жизни, словно хворост, поддерживали это зловещее пламя. Вокруг менялись люди, менялась жизнь, но ненависть, словно страшная опухоль, терзала его. Она, эта опухоль, состарила его раньше срока. Затаившись далеко от столицы, по ту сторону Фудзи, он неустанно и жадно следил за тем, что происходило в стране.

      Поток реставрации, смывший правительство Токугава, кипя и бурля, стремился вперед. Тёсю и Сацума и их приверженцы с веселой песней стояли у руля, гордо подняв паруса, увлекаемые попутным ветром и благоприятным течением. Те, кто еще пытался вначале плыть наперекор потоку, теперь устали бороться с волнами, цеплялись за борт корабля и благоденствовали, наслаждаясь безмятежным покоем. А те, кто тщетно пытался запрудить, остановить поток жалкими горстями земли – Тацуо Кумой[58] и другие одиночки, – мгновенно пошли ко дну.

      Но вот на корабле вспыхнул спор – он разгорелся из-за похода на Корею[59]. Вскоре разбушевалось и море – начались конфликты в Сага, Хаги, Акидзуки, Кумамото[60]. Сабуро Хигаси усмехался про себя, поглаживая усы. Но волнение улеглось, не причинив пловцам серьезного беспокойства. И вдруг пришла весть: «Восстал Сайго!» Хигаси, оставшийся совершенно равнодушным, когда незадолго до того крестьяне, возмущенные непосильными поборами, ворвались в управление префектуры с бамбуковыми копьями и рогожными знаменами[61], теперь почувствовал, как дрогнуло его сердце,– тайком он обтер пыль со своего меча. Но, прежде чем действовать, нужно было все хорошенько взвесить. Допустим, место Окубо займет теперь Сайго – не будет ли это означать, что на смену засилью гражданской клики Сацума придет господство военщины того же клана? Сабуро пристально следил за событиями. Клан Тоса, сперва решивший было поддержать Сайго, так и не примкнул к восставшим. Одного дыхания бури при Сирояма[62] оказалось достаточно, чтобы долгожданный пожар, наконец-то разгоревшийся на юго-западе страны, погас навсегда. А правительство Тёсю – Сацума по-прежнему процветало, и казалось, будет процветать вечно. Неожиданно пал сраженный внезапным ударом рулевой

58

 Тацуо Кумой (1844–1870) – самурай, казненный по обвинению в антиправительственной деятельности вскоре после революции 1868 г.

59

 В 1875 г. наиболее консервативные самурайские круги, идейным вождем которых был Сайго, требовали посылки военных кораблей в Корею, стремясь обеспечить за феодально-реакционными силами перевес в новом правительстве Мэйдзи. Эти агрессивные тенденции натолкнулись на сопротивление со стороны буржуазно-реформистских элементов, от лица которых выступали Такамаса Кидо, Тосимити Окубо, впоследствии (в 1878 г.) убитый самураем, одним из сторонников разгромленного в Сауумском восстании Сайго.

60

 Конфликты в Сага, Хаги, Акидзуки, Кумамото – проведение реформ, направленных на облегчение развития Японии по буржуазному пути, вызвало недовольство у значительной части реакционно настроенного самурайства. Непосредственным выражением этого недовольства явились террористические акты против деятелей нового правительства Мэйдзи и восстания, вспыхивавшие в первые годы после революции. Восстание самураев в Сага в 1874 г. было одним из крупных конфликтов такого рода.

61

 Во время восстаний крестьяне феодальной Японии поднимали знамена, сделанные из рисовой соломы, и вооружались пиками из бамбука, так как крестьянам запрещалось иметь какое бы то ни было металлическое оружие. Поэтому «рогожные знамена» и «бамбуковые пики» стали символом крестьянских восстаний.

62

 Сирояма – название местности на острове Кюсю близ города Кумамото, где в 1877 г. произошло сражение между отрядами самураев под руководством Такамори Сайго и правительственными войсками. Сражение закончилось разгромом Сайго.