Изменил? Пожалеешь!. Ирма Искра

вытираю щеки ладонью.

      Справа мелькает световая вывеска магазина верхней одежды.

      Нога резко утапливает педаль тормоза. Скрежет металла бьет по нервам. И я прихожу в себя.

      Мне нужна новая куртка. Свою я оставила дома, когда убежала, ничего не соображая от шока, схватив только связку ключей с тумбочки в прихожей.

      Прижав машину мужа к обочине, отстегиваю ремень безопасности и выбираюсь из кресла.

      Порывы ветра бьют в лицо, кожу сечет мелкой ледяной крошкой града, перемешанного с дождем. Сегодня объявляли штормовое предупреждение. Безумие садиться за руль в моем состоянии и в такую погоду.

      – Не трагедия, – шепчу себе и размазываю по щеке слезы.

      Льдинки царапают кожу, словно стеклянные.

      От холода не чувствую боли. От слез не вижу, куда меня занесло.

      Ах да, вывеска.

      Иду к салону по слякоти, засунув руки в карманы.

      Холод пробирает до костей. Ноги босые, тонкие носки намокли и порвались. Кроссовки я успела снять, когда час назад вернулась из командировки. Раньше на сутки.

      И застукала мужа в постели с моей лучшей подругой Аней.

      Классика.

      Грёбаная классика.

      – Но не трагедия. Много чести! – шепчу, окончательно приходя в себя.

      И разворачиваюсь на чей-то крик. чтобы увидеть, как оставленный мной черный кроссовер трогается с места и катится под горку по наклонной улице, сначала медленно, потом все ускоряясь… И уже на приличной скорости врезается в строительные леса, почему-то не огороженные забором.

      Брызжет крошево лобового стекла, трескается и вылетает фара.

      Любимая игрушка мужа.

      Ну просто отлично.

      От удара конструкция кренится, и с высоты на искалеченную машину россыпью падают какие-то железные штыри и доски.

      Я хохочу как ненормальная. Достаю мобильник, включаю, смахиваю десятки сообщений от мужа и подруги и нажимаю на иконку самого нужного контакта. Трубку снимают сразу. Слышу ласковое:

      – Зайчонок, вернулась?

      – Превед, медвед. Вернулась, – отвечаю гнусаво. Из-за заложенного носа, а не из-за игривого настроения.

      – Простыла? – в густом мужском басе слышится забота.

      – Немного. Папа, твой юрист сейчас свободен?

      – Что случилось? – его голос окончательно теряет мягкость. Я улыбаюсь, представляя, как высокий лоб рассекает морщинка.

      – Я разбила машину мужа.

      – Сама цела?

      – Да. Меня не было в салоне в момент аварии.

      – Слава Богу! А машина – ерунда, отремонтируем. Зачем тебе юрист на самом деле?

      – Я развожусь.

      – Наконец-то! – с облегчением выдыхает отец, и меня настораживает, с какой готовностью он встречает новость, как будто… Знал?

      – Пап, ты знал, что Лёва мне изменяет? С моей лучшей подругой! Я их сегодня застукала! Ты знал?

      – Солнышко, понимаешь…

      – Значит, знал! И молчал!

      Я соплю в трубку, сдерживая слезы, и едва замечаю холод. По моим волосам и одежде стекает вода. Наверное, поэтому меня трясет.

      – А ты бы мне поверила? – тихо спрашивает отец. – Ты же была слепой влюбленной кошкой, а он – святым. Бесполезно, пока ты не увидела своими глазами.

      – Подожди. Это же по твоему распоряжению я вернулась раньше срока и по твоему совету не предупредила мужа, а приехала сюрпризом. И еще ты дал ему незапланированный выходной, чтобы мы… отдохнули вместе. Твои слова. Ты… ты специально? Ты все подстроил, папа?

      – Да, зайчонок, да. Я специально. Но девку я ему в постель не подкладывал. Всего лишь знал, что Лёвка не устоит. У меня давно лежит досье на твоего благоневерного. Я лишь ждал, чтобы он потерял осторожность. Приезжай, солнышко, обговорим вместе с юристом детали твоего развода.

      Я отключаюсь и, стуча зубами, вхожу в салон одежды.

      – Девушка, в таком виде нельзя! – бросается ко мне продавщица. – Вы тут все мне перепачкаете!

      Меня трясет и от нервов, и от холода, и от обиды. Мне плохо. Очень-очень плохо. Не надо меня бесить!

      – К-куртку. Любую. Я заплачу. – Запоздало вспоминаю, что сумка с деньгами и чемодан остались в прихожей. – У вас же можно заплатить по кью-ар коду?

      – Нет, только наличными. Выйдите, пока я не позвала охрану.

      – А я налоговую. И отдел по охране прав потребителей. – Я хлюпаю носом, но меня согревает злость. Достаю мобильник, демонстрируя намерения. – Ну что? Звоню? Или обслуживаете? Мне нужна куртка с капюшоном, обувь и хорошая скидка.

      – Но мы не продаем обувь! – возмущается девица.

      – Значит, с остальным вы согласны? Я ношу сорок четвертый размер верхней одежды. Ботинки нужны тридцать седьмого, натуральная кожа. И чашку горячего чая, пока я жду доставку обуви.

      Я гордо вскидываю голову и смотрю на продавщицу