Война призраков. Дмитрий Казаков

другой, и все они почему-то казались тусклыми, недостаточно значимыми для того, чтобы уделять им внимание.

      Виктор уже начал уставать и злиться, когда, сделав очередной выдох, вдруг увидел перед собой картинку настолько яркую, насколько это вообще возможно. Он открыл глаза, но это не помогло.

      Видение продолжало висеть рядом, и ощущение было такое, что оно засасывает наблюдателя в себя…

      Он ощутил, как кожи касается ветер, как ноги облизывают ласковые теплые волны. Почувствовал солнечные лучи на лице, услышал крики чаек и голоса людей, шорох песка.

      Он вернулся в тот день, когда первый раз, в семилетнем возрасте увидел море.

      У родителей тогда совпали отпуска, и они всей семьей отправились в Анапу.

      Виктор умудрился начисто забыть тот день, и никогда не вспоминал о нем, хотя сейчас, заново переживая обуревавшие его тогда чувства, он просто-напросто задыхался от их силы.

      – Сынок, иди сюда, – прозвучал голос матери, такой родной и ласковый, и, будучи не в силах сопротивляться, Виктор полностью отдался видению.

      Он чувствовал, что по щекам стекают слезы, но ему было на это наплевать.

      16 октября 2217 года летоисчисления Федерации

      Земля, остров Грасъоса Канарского архипелага

      Приземлился, точнее, притатамился Виктор удачно. Перекатился, уходя от противника еще дальше, и замер, скорчившись в позе эмбриона.

      – Отлично, мистер Зеленский, – прозвучал голос сэнсэя Ли, – вы прекрасно закрылись от удара, сымитировав при этом, что он оказался для вас очень болезненным. А вот дальше – все много хуже! Кто мне скажет, в чем ошибка?

      Виктор открыл глаза. Рагнур, игравший роль спарринг-партнера, возвышался над полом, будто Вавилонская башня. На лице его читалось беспокойство за друга, которого он только что пнул без всякой жалости.

      Сэнсэй Ли стоял рядом, и его глаза-щелочки были чуть приоткрыты.

      – Пассивность? – предположил кто-то из сидящих у стены учеников, судя по квакающему голосу, Джеффри Сакс, австралиец.

      – Совершенно верно, мистер Сакс, – кивнул инструктор. – Нужно было корчиться, вопить и стонать, вводя тем самым противника в заблуждение, и незаметно готовить при этом контратаку. Вам ясно, мистер Зеленский?

      – Да, – ответил Виктор, понимая, что теперь ему дозволено встать.

      – Тогда давайте повторим попытку – голос сэнсэя звучал подобно металлическому гонгу. Лицо преподавателя походило на мордочку черепахи, но ни у одного из курсантов даже не возникало мысли о том, что можно ослушаться этого крошечного человечка.

      Он внушал больший ужас, чем показательно могучий, грозный и злой лейтенант Коломбо.

      Ужас этот к тому же был изрядно замешан на уважении.

      Виктор встал и поплелся к исходной точке. Действие, которое Ли оценил как удачное, ему самому таковым не казалось – болела кисть, на которую он частично принял удар, а при падении пострадал бок. Жалобы ребер звучали достаточно громко.

      – Начинайте, –