Тени дома. Федор Лебедев

глядя на разбитую бутылку своего пойла, которую по ошибке принял за врага. – Ты единственная, кому я позволю себя убивать. От тебя я избавляться не собираюсь.

      Стряхнув ногой осколки в сторону, Джон, на вид обычный запойный алкоголик, вернулся за курткой. Аккуратно выйдя на лестничную площадку, он покинул дом, крутя в руке ключи от машины.

      Это была не его квартира, не его дом и даже не улица, на которой он когда-то играл с другими детьми. Но именно Джон был нужен здесь еще пару дней назад.

      – Линда, мне пачку Malboro и два Red Bull'а, – произнес Джон, даже не посмотрев в сторону кассы.

      Старик лет шестидесяти, по глазам которого читалось равнодушие к посетителю, вытащил сигареты и две банки энергетика.

      Вообще, у Джона не было привычки запоминать имена малознакомых людей. Все работники заправки были для него Линдами, полицейские – Оскарами, а любые другие мужчины – Майк и Джимми. Единственные имена, которые он держал в голове, принадлежали женщинам, услуги которым он оказывал, и тем тварям, чьи жизни он обрывал.

      – А деньги? – приподняв бровь, спросил старик.

      – Я в прошлый раз заплатил больше, так что вы мне еще должны, – ухмыльнулся Джон.

      Конечно, он ничего не платил. Да и не был тут раньше. Но его харизма, кажется, родилась раньше, чем он сам, так что все вновь сошло с рук.

      Солнце играло на торпеде старого Fiat 128, который стал для этого небритого мужчины другом и товарищем. Проехав несколько часов на восток от Бойсе, Джон остановился у мотеля для дальнобойщиков. Лежа на кровати, он пытался вспомнить что-то хорошее из своей жизни, чтобы насладиться этими мгновениями перед сном.

      – Папа, папа, Оскар ударил меня! Я сказала, что если он так сделает, то я все тебе расскажу, но он не послушал! – со слезами на глазах бежала маленькая девочка с двумя белыми бантами в волосах.

      За ней, метрах в пяти, шел мальчик лет двенадцати, недовольно выговаривая что-то Джону:

      – Да чего она жалуется? Я же просто пошутить хотел. Хэллоуин же! Она сразу в слезы. Я ведь говорил, что брать её с собой – плохая идея.

      Это было 31 октября 1982 года. Праздник мертвых, который, как никогда, оправдал своё название в судьбе еще веселого и жизнерадостного Симонса.

      – Папа, а почему ты не в костюме? Ты не хочешь идти с нами? Или изображаешь пугающее привидение в белой майке, штанах и тапочках? – с ухмылкой спросил Оскар.

      – Привидение, привидение! – повторяла маленькая Линда, уже позабыв о конфликте, радостно прыгая вокруг брата. Ее смех вызывал у него неподдельное умиление.

      – Ребята, к сожалению, сегодня не получится, – сказал Джон, грустно улыбнувшись. – Ваша тетя сказала, что я слишком страшен, чтобы показываться на улице. Поэтому вся ответственность за конфеты ложится на вас, мои маленькие пугалки.

      Когда за детьми закрылась дверь, улыбка исчезла с лица Джона. Она была искренней, но, возможно, последней в его жизни.

      Пересчитав деньги, которые были ровно отмерены, чтобы дотянуть до конца месяца, он собрал разбросанные куклы Линды и сел в кресло и погрузиться в царство Морфея.

      Стук в дверь, от которого та чуть не слетела с петель, заставил Джона вздрогнуть. Поднявшись, он ощутил, как сердце забилось сильнее. Его кожа покрылась холодным потом.

      – Господа, если это розыгрыш, то он совсем не к месту. Который вообще час? – произнес Джон, открывая дверь.

      Перед ним стояли двое полицейских. В их глазах читались страх, сожаление и боль.

      – Джон Симонс, где вы были последние пару часов? – с дрожью в голосе спросил рослый чернокожий полицейский.

      Джон медленно указал рукой на кресло. В руках второго полицейского он заметил белый бант, точно такой же, какой носила Линда.

      – Лучше присядьте, – сказал второй офицер, опустив глаза. – Нам тяжело говорить об этом, но ваша дочь… Она погибла.

      Эти слова прозвучали, как пуля, пронзившая сердце Джона.

      – А что с Оскаром? Что с моим сыном?

      – Его с ней не было. Мы организовали поисковую группу. Обещаем, мистер Симонс, мы сделаем все возможное, чтобы найти его.

      Прошло несколько часов с момента, как полицейские покинули дом. Джон не шевелился, сидя в кресле. Ему было трудно осознать, что больше он не увидит ямочки на щеках своей дочери, не услышит её смеха и не почувствует её маленьких рук, обнимающих его.

      Но мысль о том, что Оскар может быть найден, хоть немного поддерживала его дух.

      Следующее утро Джон провел с поисковой группой. Люди говорили разное: кто-то утверждал, что видел мальчика, похожего на Оскара, в магазине, а одна женщина уверяла, что Джон всё это придумал ради страховых выплат. Её слова основывались на недавнем громком деле О’Брайана. Женщина утверждала, что видела детей, идущих вдоль главной дороги абсолютно здоровыми.

      Но ни слухи, ни догадки не приблизили поиски к успеху. Когда солнце стало клониться к горизонту, группа решила продолжить работу утром.

      Этой ночью Джон снова не смог уснуть. Он