В качестве эксперимента. Кристин Де Роз

ившего её тело, то ли от страха. Стоя на одной из самых оживлённых улиц Саннивуда, она не слышит ни голосов прохожих, ни топота их туфлей по асфальту, ни рёва старых двигателей проезжающих мимо машин.

      Всё её внимание приковывают тёмно-голубые глаза Джаспера, шокировано смотрящие на неё.

      Дейзи поджимает губы. Это действие помогает ей держать контроль, не сорваться и начать выкрикивать стоящие в горле слова, о которых она пожалеет. Но с каждой секундой молчания их становится всё больше, а выдержка натягивается, подобно тетиве лука, выстрел из которого пронзит и её собеседника, и её саму.

      – Дейзи… – наконец произносит Джаспер, снисходительно улыбнувшись. – Ты же это несерьёзно?

      Его слова колючей болью отзываются в груди. От пронизывающего её горького изумления Дейзи широко открывает глаза. Джаспер вскидывает брови, будто ожидая от неё внятных объяснений. Но, чёрт возьми, какие здесь могут быть объяснения? Её слова были так же ясны, как чёрный шрифт на заголовках документах, которые она подписывает при получении новой партии цветов в магазин.

      – Ты обещала, Дейзи, – напоминает Джаспер, взмахнув руками. – Обещала, что этого никогда не случится!

      – Говоришь так, как будто я подсела на наркоту, а не призналась тебе в чувствах, – чеканит Дейзи, сама удивляясь тому, насколько точно она подобрала аналогию. – Неужели это так плохо звучит?

      – Просто ужасно, персик, – кивает Джаспер, делая шаг вперёд. – Потому что ты прекрасно знаешь, что я не могу на них ответить.

      Очередной раскат грома несёт за собой один из самых сильных за последнее время летних ливней. Крупные капли падают на каштановые волосы Джаспера, впитываются в джинсовую куртку и короткое платье Дейзи, заставляя его неприятно липнуть к коже, и стекают на быстро темнеющий асфальт. Холл дрожит, всё так же боясь сдвинуться с места и явно рискуя заработать простуду.

      Она знает. Разумеется, она всё знает! Трудно забыть о чём-то, если тебе это напоминают практически каждый день, как мантру. «Делай что хочешь, персик, только не влюбляйся». Возможно, если бы она набила эти слова с левой стороны груди, её сердце бы не дрогнуло, кровь бы не прилила к лицу, а внизу живота не затрепетали бы бабочки, когда пальцы Джаспера выводили на нём невидимые узоры.

      – Я понимаю, что ты уезжаешь, Джаспер. Мы оба знали, что этот момент настанет, – произносит Дейзи. – И отношения на расстоянии это не то, чего все так страстно хотят, но мы живём в нескольких часах друг от друга, и поэтому могли бы…

      – Нет, персик, ты не понимаешь, – мотает головой Джаспер. – Проблема не в расстоянии, а в тебе. В нас. Я не хочу это продолжать.

      Дейзи кажется, что её ударили током, предварительно окунув в ванну с ледяной водой. Она скользит взглядом по кожаной куртке Джаспера, поднимаясь к его острому лицу, где ей знакома каждая черта. Кроме взгляда, которым он сейчас смотрит на неё. В нём нет ни игривости, ни огонька опасного веселья, ни нежности, ни сильнейшего желания. Только лёд и непоколебимая серьёзность.

      – Значит… – дрожащим голосом произносит она. – Я тебе не подхожу? Но…

      – Персик, – перебивает её Джаспер. – Ты невероятно милая девушка. Но послушай, как ты это представляешь? Я уеду и вернусь в колледж, ты останешься здесь работать в магазине. Я выйду на стажировку, а ты всё ещё будешь здесь. Я займу место заместителя отца в компании, а ты всё так же будешь продавать букеты. Пойми, мы с тобой – не те, кто нам нужен.

      – Значит, дело только в этом? – злобно фыркает Дейзи. – В том, что я – всего лишь цветочница, застрявшая в этом грёбаном городе?

      – Ты слишком драматизируешь. Есть целая куча вещей, в которых бы мы с тобой никогда не сошлись…

      – Да неужели? Может быть, ты перечислишь их, а то до этого ты говорил мне совсем другое. «Ты такая охренительная, ты понимаешь меня, мне так с тобой легко!». Чёртов лжец!

      – Это правда, персик, – отвечает Джаспер. – Но ты ведёшь себя, как эгоистичный капризный ребёнок. Ты знала, на что идёшь, и сейчас даже не можешь попрощаться со мной по-человечески! Порадоваться, что моё летнее заточение закончилось, и я наконец-то вернусь домой. Разве не в этом смысл дружбы? – он разводит руками.

      Последнее предложение становится тупым ударом, полученным в солнечное сплетение. Дейзи замолкает, не в силах подобрать подходящие слова. Мысли в

      голове проносятся со страшной скоростью, путаясь и совсем выбивая её из равновесия. С каждой секундой она всё меньше понимает, как оказалась здесь, на этом месте, в данном моменте своей жизни, как будто это чудовищная ошибка, и всё это происходит вовсе не с ней.

      – Мне казалось, мы с тобой – больше, чем друзья, – с досадой и долей надежды произносит Дейзи.

      – А мне казалось, что ты умеешь держать обещания, – парирует Джаспер. – Видимо, мы оба склонны ошибаться.

      Дейзи хватается за голову, проводя рукой по мокрым убранным в хвост волосам, и шумно выдыхает. Бросает последний взгляд на Джаспера, который закатывает глаза и всем своим видом показывает, как наскучил ему этот разговор, и качает головой.

      – Тогда…