Кто знал, что так выйдет. Джесси К. Сутанто

сразили бы его из зависти. Наши глаза встречаются. Я сглатываю. Мой рот производит еще больше слюны, и я сглатываю опять. Не самое лучшее начало. Хотелось бы мне приказать слюнным железам прекратить работать. Но, ох, как не начать пускать слюнки по такому парню? И он мой партн… в смысле, сосед по парте! Велю себе не пялиться, пока он идет ко мне.

      – Хей. – Он дружелюбно улыбается мне. Улыбка искренняя, вовсе не похожая на надменную усмешку, которой я ожидала от кого-то столь горячего. У него на щеках появляются ямочки. У него еще и ямочки? Вот же наглость.

      – Э. – Ни единого слова у меня не выходит. Мозг отключился и перекатывается взад-вперед в темном углу.

      – Я Лиам. – Он чуть краснеет. – Хотя, прости, ты наверняка уже видела на схеме класса. Ну, так или иначе, приятно познакомиться, Кристабелла.

      – Кики! – выпаливаю я. Боже мой. Захлопнув челюсть, я сверлю взглядом собственные коленки. Совсем забыла, как человечить.

      – Хорошо, – легко соглашается он так, словно я не тявкнула только что на него, как какая-то нервная чихуахуа.

      К счастью, в этот момент в класс входит учитель.

      – Всем встать! – рявкает Джонас так громко, что я подскакиваю на месте.

      Раздается скрип стульев по полу. Обескураженно оглядываюсь по сторонам – все встают. Я поспешно к ним присоединяюсь.

      – Приветствуем учителя, – говорит Джонас.

      Какого черта?

      Весь класс дружно кланяется и гудит:

      – Доброе утро, учитель.

      Учитель машет на нас рукой, не здороваясь в ответ:

      – Садитесь.

      Все садятся обратно. Так, это интересно.

      Пока учитель достает вещи из сумки, я пользуюсь моментом и рассматриваю своих новых одноклассников. Незаметно, разумеется.

      Они мало чем отличаются от ребят в «Миньянге», но разница все же есть. В «Миньянге» мы могли носить любую обувь, всякие цветные носки и ободки, а вот в «Синфе» дресс-код такой строгий, что в придачу к матроскам мы обязаны надевать белые носки (никаких логотипов или названий брендов), черные ботинки (опять же ни брендов, ни логотипов) и ободки только черные или темно-синие. Все девушки, у кого волосы ниже плеч, обязаны убирать их в хвост. Никаких «необычных причесок». У парней стрижки не должны быть ниже ушей. Волосы не красить, ногти тоже, и никакого макияжа. В «Миньянге» макияж тоже был запрещен, но все девчонки, кого я знала, красились хотя бы немного. По крайней мере, большинство из нас точно пользовались оттеночной помадой. Я обычно подкрашиваю брови, потому что мне с ними не повезло – они начинают сходить на нет где-то на середине глаза. Без карандаша они похожи на два грустных маленьких пятнышка.

      Но я не вижу вокруг себя ни оттеночных помад на губах, ни подкрашенных ресниц. Все лица чистые, если только, конечно, эти девушки не отточили мастерство естественного мейка. Но тут учитель начинает говорить, и мне приходится перестать рассматривать одноклассниц так пристально, словно я Джо Голдберг в сериале «Ты».

      – Так вот, – говорит учитель. – Надеюсь, каникулы у всех прошли прекрасно.