Вселенная между нами. Шеннон Данлоп

она хорошо знает этот участок дороги на полпути к торговому центру, в котором работает на каникулах. Каждый день через фудкорт проносится толпа разношерстных посетителей: замотанных покупателей, занимающихся спортом бабулек и праздношатающихся подростков. Для них Элиза выкладывает на круглые булочки ломтики мяса и сыра, кусочки маринованных огурчиков и салата айсберг. Сейчас она опаздывает, но совсем немного. Она могла бы ехать быстрее, но дорогу загораживает светло-голубой пикап, медлительный и неповоротливый, местами начинающий ржаветь, с наклейкой сзади: «Мой ребенок надрал задницу твоему отличнику»[2].

      Она выруливает на левую полосу. Может быть, потому, что уже представляет себе недовольное выражение на лице Кента, когда придет на несколько минут позже того времени, когда должна его сменить. Кент жутко занудный, на уме у него одни баскетбольные тренировки и его глупая подружка Андреа – и все-таки ей не хотелось бы сейчас выслушивать его нытье и претензии. А может быть, потому, что относится к тому типу людей, которые всегда предпочитают действие бездействию и в любой ситуации стремятся что-то предпринять. Или, быть может, потому, что где-то глубоко внутри, в самом дальнем закоулке ее души ждет своего часа темное желание встать на краю высокой скалы и прыгнуть вниз. Впрочем, причина не так уж и важна. Вселенную заставляют ветвиться частицы столь малые, что их даже трудно себе представить. А вовсе не человеческий выбор.

      В этот момент оба автомобиля съезжают с пологого холма, и когда Элиза нажимает на педаль газа, чтобы обогнать пикап, тот тоже начинает набирать скорость. Проблема в том, что по встречной полосе мчится мусоровоз. Ее мозг озаряется, словно всполохами фейерверка, вариантами действий, и на мгновение она замирает в нерешительности: сбавить или пойти на обгон? Она вдавливает педаль газа в пол.

      Певица поет по радио о том, что разрывается на части. О чем думает Элиза в тот момент, когда на нее надвигается устрашающая морда грузовика с мусором? Не о двоюродном брате, который в двадцати милях отсюда в пустом дровяном сарае веселится с барабанщиком из своей группы, пытаясь отвлечься от неудач сегодняшней репетиции. И не о подруге детства, которая сидит на краю кровати, застеленной желтым покрывалом, и встряхивает кистью левой руки, пытаясь избавиться от боли, чтобы снова и снова повторять пьесу для поступления в оркестр, снова, и снова, и снова. И уж точно не о квантовом физике Хью Эверетте и его множественности миров, потому что Элиза никогда о нем не слышала и у нее нет такой прогрессивной учительницы по физике, как у двоюродного брата.

      Вместо этого она вспоминает случай из далекого прошлого, когда однажды в детстве прыгала на соседском батуте, прыгала и прыгала до тех пор, пока ощущения в желудке не стали по-настоящему неприятными. И все же она никак не могла заставить себя остановиться, и даже после того, как слезла с батута, часть нее как будто продолжала скакать, ее второе «я» никак не могло успокоиться.

      В 1954 году Хью Эверетт пытался понять, каким

2

У американских родителей есть традиция клеить на свои машины стикеры, оповещающие, что их ребенок имеет особые успехи в учебе. В противовес этому появились наклейки для родителей, которые гордятся тем, что их ребенок – хулиган.