Династии на четырёх лапах: Салазар Джирен, Мейтнерий Джугерн и Свинцовое зеркало. Фердинанд Эйхдубс

токости, о крови, пролитой в Жропагорске. Но сейчас, в тишине и умиротворении курорта, в его памяти всплывали не только мрачные образы. В последнее время его всё чаще посещали образы другого предка – Салазара.

      Глава 2: Тень Сомнения

      Теплый бриз ласково трепал листья пальм, окружавших роскошный бассейн свиного курорта. Мейтнерий, однако, не чувствовал ни капли того безмятежного покоя, который обычно наполнял это место. Новость, полученная им от старого архивариуса – Салазар убил свинью по имени Жропа, дальнего предка основателя ненавистной династии – прочно засела в его голове. Этот Жропа, основатель династии, был описан как существо столь же жестокое и безжалостное, как и его дядя, Главный Жроп. Это открытие только укрепило в Мейтнерии желание воскресить Салазара. В Салазаре он видел не просто предка, а союзника, символ сопротивления тирании.

      Его брат Михаил, временный правитель и человек с мудростью далеко превосходящей его возраст, пытался отговорить Мейтнерия. Михаил, сменивший свою фамилию на Гринд – фамилию их общего предка, отца Салазара, был полон тревоги.

      "Мейтнерий," – говорил Михаил, его голос был тих, но полон настоящей заботы, – "ты уверен, что всё понимаешь? Мы знаем лишь то, что Салазар убил Жропу. Но какой был Жропа? Может, он был добрым, а Салазар – злым? Мы не знаем всей истории. Воскрешение – самое опасное дело. Что, если этот Жропа был не таким уж плохим, а Салазар – не таким уж добрым? Что, если он окажется существом, превосходящим по своей жестокости даже Главного Жропу? Ведь это может быть настоящий бес!"

      Михаил пытался донести до Мейтнерия опасность его замысла, подчеркивал неизвестные факторы и возможные ужасающие последствия. Он рассуждал логически, приводил аргументы, пытался пробудить в Мейтнерии здравый смысл. Но Мейтнерий не слушал. Его разум был захвачен идеей возрождения Салазара, и никакие доводы не могли его остановить.

      Образ Салазара, мудрого и справедливого правителя, стоящего в противовес жестокости Жропы, был настолько силён, что затмил все остальные мысли. Мейтнерий уже не видел ни сомнений, ни опасностей. Он видел только цель – воскресить Салазара и использовать его мудрость для построения лучшего будущего.

      Михаил, видя, что его доводы бесполезны, вздохнул с отчаянием. Он знал своего брата – упрямого и решительного, способного идти до конца, не считаясь ни с чем. Оставалось только наблюдать и надеяться, что замысел Мейтнерия не приведёт к катастрофе. Он понимал, что вмешательство может только усугубить ситуацию, и единственное, что он мог сделать, – это молиться, чтобы все закончилось благополучно. Игорь и Джордж, прошедшие вместе с ним через многое, тоже пытались уговорить Мейтнерия, но и они потерпели неудачу. Сердце Михаила сжималось от предчувствия беды. Он знал, что брат идёт по опасному пути, и что последствия его действий могут быть необратимыми. Но он также знал, что не сможет остановить Мейтнерия. Ему оставалось только надеяться на лучшее и быть готовым к худшему.

      Глава 3: Мейтнерий и Свинцовое зеркало.

      Мейтнерий стоял перед Свинцовым зеркалом, его поверхность, тускло мерцающая в полумраке, отражала его напряженное лицо. В руках он держал древний свиток, исписанный таинственными рунами. Воздух вокруг него гудел от едва уловимой энергии, а в сердце билось нетерпеливое ожидание. Он уже почти готов был завершить обряд воскрешения Салазара.

      Внезапно, в его сознании раздался голос – холодный, резкий, полный презрения. Это был Александр V, пятый князь Общетяфский, из страны Тяфринге. Его голос прозвучал как гром среди ясного неба, прорвавшись сквозь завесу сосредоточения Мейтнерия.

      "Мейтнерий! Прекрати это безумие! Ты веришь в сказки старых свиней! Салазар был жестоким тираном, а твой предок Жропа – мудрым и справедливым правителем! Это правда, и я, Александр V, принц крови Тяфов, свидетельствую об этом!"

      Голос Александра разносился эхом в сознании Мейтнерия, напоминая о существовании других перспектив, других историй. Но Мейтнерий уже не слыхал никого. Он был поглощён своим ритуалом, его разум был затуманен целью.

      "Ты лжёшь!" – прошипел Мейтнерий, его глаза горели неистовым огнём. "Салазар был героем, а твой Жропа – такой же тиран, как и мой дядя! Я знаю это! Я чувствую это!"

      Он не верил Александру. Образ Салазара, мудрого и справедливого правителя, был слишком силён, чтобы его можно было поколебать словами даже такого влиятельного человека, как Александр V. Мейтнерий был уверен в своей правоте, и никакие аргументы не могли его переубедить.

      Александр пытался достучаться до него, рассказывая о подлинной истории Салазара, о его жестокости и тирании. Он приводил доказательства, рассказывал о жертвах Салазара, о его кровавом правлении. Но Мейтнерий не слыхал его. Он уже был слишком глубоко погружён в свой ритуал.

      Свинцовое зеркало наполнилось тусклым светом, и из него потянулись тёмные нити энергии. Мейтнерий продолжал свой обряд, не обращая внимания на слова Александра. Он был уверен, что делает правильное дело. Что он восстанавливает справедливость. Он не замечал