Граф Суворов. Книга 4. Иван Шаман

Может, я вообще боевой кролик, пожирающий рыцарей?!

      – Ты… да ты трус! – выдал многоумное заключение Герб, обрушив на меня пресс такой мощи, что мой собственный конструкт в нём просто растворился, а меня вдавило по пояс в песок, увернуться от последующих атак было бы просто нереально. Вот только их не последовало. – Да! Ты проиграл! Все видели? Я победил!

      Вот же придурок… что-то с ним сегодня вообще не так. Учитывая фальстарт, атаку судьи и прочее – ни о какой победе, естественно, речи не шло. Так что я не стал беспокоиться и лишь выгребал, стараясь прикрыть собой замершего на земле свидетеля. Вот только тот, видно, почувствовав себя наконец в безопасности, тоже сообразил, что к чему. А может, мужчина просто решил отыграться за собственное унижение.

      – За нарушение правил турнира Геннадий Беляков получает дисквалификацию! Победителем признаётся Суворов… – громко выкрикнул судья, и я чуть не с матом бросился к нему, в последнюю секунду успев прикрыть своим стальным доспехом мужчину от вражеского пресса.

      – Куплены! Все куплены! Лжецы! Трусы! – взревел Герб, словно слетев с катушек, и по песку ударили десятки конструктов, поднимая облако пыли. Я едва успевал отбивать диски своим пробойником, действуя на грани возможной в доспехе скорости. Сталь просто не успевала за разгорячёнными мышцами, а механические суставы не гнулись под нужными мне углами.

      – В укрытие, быстро! – крикнул я, прикрывая собой судью, и тот, не будь дурак, метнулся к единственному выходу. Сверху обрушился пресс, но оказался слишком больши́м и затормозил на бетонных стенах, кроша их в серый песок и мелкие камни, что шрапнелью ударили во все стороны.

      Парень явно обезумел, решив атаковать постороннее лицо. Это даже не нарушение правил, это чистая уголовщина – нападение на должностное лицо во время исполнения обязанностей. И что теперь ждало Гену – я старался не думать. Тем более что занимала меня одна предательская мыслишка: а подмога-то где? Ведь они видят, что происходит на арене, не могут не понимать, что с нормальным поединком это не имеет ничего общего.

      – Убью! – ревел Герб, обрушив на меня целый поток из дисков. Его атаки стали проще, прямолинейней, но значительно быстрей. Там, где раньше он создавал один конструкт, теперь было три. Там, где раньше были комбинации атак, остались только диски. Он строчил ими словно из пулемёта, не давая мне ни секунды продыху.

      Краем глаза я заметил, как отброшенного каменным крошевом к стене судью утаскивают внутрь бункера для наблюдателей, и с облегчением отскочил в сторону. Защитная стена на том месте, где я только что стоял, тут же покрылась сетью трещин, очередной диск вгрызся в неё, словно циркулярная пила, и угол весом в полтонны отвалился, рухнув в песок.

      Видимость резко упала, в поднятом облаке пыли стало тяжело ориентироваться, но Геннадий словно чувствовал, куда нужно бить, преследуя меня десятками атак и не позволяя выгадать ни мгновения, чтобы сосредоточиться или контратаковать. А самое паршивое – его резерв, который