Охота на Тигра 2. Отдельный батальон. Андрей Готлибович Шопперт

Уста со щетиной и попахивают перегаром и табаком. Нет, табачищем. Так ведь и стошнить может на белый генеральский мундир.

      – Семён! – гаркнул командарм, когда облобызались они с Брехтом.

      Дверь открылась, и на пороге нарисовался молодой старлей. Три кубаря в петлицах красных общевойсковых.

      – По сто грамм водочки нам и рыбки с хлебушком.

      Дверь заскрипела на несмазанных петлях. Брехт и не хотел, но поморщился. Командарм заметил. Губы поджал, и когда через минуту появился Семён с подносом, где был графинчик водки и две небольшие тарелочки, то поманил его пальцем и свистящим шёпотом, явно рисуясь, сказал:

      – Дверь смажь. Петли. Сейчас!

      Сам разлил в стаканы водку, больше половины набулькал. Хорошо утро начинается. Сопьётся скоро всё же.

      – За тебя! – чокнулся Блюхер и, резко выдохнув, опрокинул в себя эти сто двадцать грамм.

      Ивану Яковлевичу ничего не оставалось, как последовать примеру. Для серьёзного разговора не самое лучшее начало. А вот рыбка была замечательная. В нужном количестве солёная и холоднокопчёная. Жирная и вкусная, из Амура, наверное.

      Проглотили влёт по куску и вкусным ржаным хлебом зажевали. Ох, именно о таком хлебе и мечтал шестьдесят лет последних. Из детства, когда идёшь из булочной домой и корочку с одной стороны обкусываешь. Тёплый, только привезли в шесть часов вечера в магазин, и люди специально выстаиваются в очередь, чтобы горяченького купить. Лучше чуть пораньше прийти, а то, стоя в этой очереди и вдыхая аромат только испечённого хлеба, можно и слюной захлебнуться. Продавщица – толстая тётка в белом халате ещё рукавицей берёт, чтобы не обжечься.

      Вот такой хлеб и был. Настоящий, ароматный, тёплый. Только видимо привезли. Нет ведь ещё микроволновок. А что это мысль. Можно попробовать изобрести.

      – Юмор улавливаешь? В фамилиях? – командарм с сожалением глянул на пустой графинчик, но волшебного Семёна не позвал. Ещё есть тормоза.

      – Блюхер и Брехт? На букву «Б»? – специально затупил Иван Яковлевич. Так-то понял юмор. Точнее, некоторую необычность.

      – Сам ты, товарищ Брехт, на букву «Б»! Ха-ха-ха! – Посмеялся шутке собственной бывший военный министр. – Фамилии известных немцев. Васька говорит, что ты родственник? – стал серьёзным.

      – Двоюродный племянник…

      – Ясно. Ерунда. Седьмая вода на киселе. Ты, это, племянник, скажи мне, где воевать учился? – Нда. Вот и приплыли. Не скажешь ведь, что окончил УПИ, и там военная кафедра была, а ещё сотни и даже тысячи прочитанных книг, и просмотренных фильмов. И вишенкой на торте 201 мотострелковая дивизия в Таджикистане. Подготовил небольшую отмазку, но это не для Блюхера с его возможностью проверить. Только другую, один чёрт, не придумать.

      – В фатерлянде.

      – Ну, ни хрена себе! Шпион немецкий что ли? – даже привстал будущий маршал.

      – Интернационалист. Коминтерновец.

      – А документов нет? – хмыкнул Блюхер.

      – В поезде ведь украли всё. Кузнецов…

      – Знаю, звонил, – перебил Василий Константинович.

      Интересно, а может фамилия отражаться на внешности?