История итальянских кошек. Алиса Дж. Кей

тки свободного пространства: их окна смотрят в окна домов напротив, а двери выходят прямо на проезжую часть. Поэтому городские жители часто сидят на скамейках набережных или в кафе, разглядывая и обсуждая прохожих. Зато у тех, кто живёт повыше на склонах, есть собственные сады. Например, сад есть у синьоры Чечилии. А в этом саду, избавляя хозяев от вторжения мышей, обитают коты Пират, Бьянкина и Марс.

      Пират – обычный полосатый бродяга, лишившийся где-то одного глаза. Вообще-то, из всех котов обитающих в саду синьоры Чечилии, он самый опытный: единственный, кому удалось украсть сосиски у мясника Бонуччи. Пират часто и подолгу пропадает, но всегда возвращается. А ещё он утверждает, что является потомком котов из Колизея. Согласно легенде, которую распространил сам Пират, его деда привезли в Сан-Бернардино из Рима во время съемок фильма Федерико Феллини. Дед Пирата влюбился в местную кошку и остался.

      Бьянкина – белая и пушистая красавица, которая любит сидеть на лестнице или каменной кладке возвышающейся на краю сада. Но особенно Бьянкине нравится, когда хозяйка готовит «голубую рыбу» и выносит на лестницу хвосты и головы.

      Марс – ярко рыжий озорник, которого за цвет шерсти назвали в честь красной планеты. Он самый молодой из котов, живущих в саду, и поэтому часто гоняется за насекомыми и ящерицами, а когда устаёт, прячется в кустах гортензии.

      В тот день, когда началась наша история, всё коты собрались в саду и лениво вполглаза наблюдали за обитателями дома.

      Здесь нужно сказать, что вместе с синьорой Чечилией в доме жил её сын Джованни. Он был художником и, как часто случается с творческими людьми, немного страдал от рассеянности, но не унывал. Обычно он рисовал неплохие картины, которые выставляли в художественной галерее большого хаотичного города. Картины охотно покупали посетители, что приносило неплохой доход. Но в последнее время вдохновение оставило Джованни. Поэтому он часами сидел в саду, глядя на мольберт. Даже если ему удавалось что-то нарисовать, ему это не нравилось и он уничтожал эскиз.

      Вот и тогда Джованни сказал Пирату, сидевшему неподалёку (была у него привычка разговаривать с котом):

      – Найти бы нам такую модель, чтобы она стала не просто натурщицой, а настоящей музой!

      Синьора Чечилия проходила мимо и всё слышала, но лишь вздохнула. Где ей было взять «музу»? Они уже и объявление на площади повесили. Оставалось разве что спросить у Марии из булочной, может её дочь согласится позировать.

      Так синьора Чечилия, ничего не говоря сыну, отправилась к своей подруге.

      Мара и кольцо

      На следующее утро синьора Чечилия собралась на рынок. Перед уходом она с минуту смотрела на то, как в саду в очередной раз Джованни гипнотизирует пустой лист.

      – Послушай, – сказала она сыну, – я договорилась с Марией, её дочка Мара сегодня придёт позировать. Если я к её приходу ещё не вернусь, ты её впусти и рисуй.

      На самом деле синьора Чечилия заранее спланировала оставить молодых людей наедине. В глубине души она надеялась,что они познакомятся и станут встречаться. Дочка у Марии была деловой. Как раз такой и не хватало Джованни с его творческой натурой.

      Как только синьора Чечилия вышла за калитку, из кустов душистого рододендрона выскочил взъерошенный Пират. Он пару раз лизнул языком себе спину, чтобы предстать в приличном виде, и прыгнул на каменную кладку.

      – Бьянкина, – обратился он к нежившейся на солнце кошке, – надо присмотреть за парнем. Я пробегал мимо дома и слышал, что придёт какая-то девушка. Вы с Марсом справитесь?

      – А ты куда? – потянулась Бьянкина.

      – А я пойду за синьорой Чечилией. Что-то мне за неё неспокойно, – уклончиво ответил Пират.

      – Ладно. Потом расскажешь, – мурлыкнула кошка.

      Мара появилась возле калитки примерно через полчаса. Обмахиваясь от жары рукой, девушка расправила широкие плечи и поудобнее перехватила дорогую сумочку.

      – Это вам нужна модель? – крикнула она с улицы.

      – Да! – подскочил на месте художник. – Ты Мара? Проходи, – он учтиво отворил калитку. – Присаживайся на плетёное кресло с палантином, – пригласил он. – Я Джованни.

      Девушка ничего не ответила, поставила свою сумку под кресло и уселась, чтобы позировать.

      – Отлично, – оценил Джованни. – Только руку – на подлокотник, и голову чуть-чуть вбок, – велел художник, берясь за карандаш.

      Но не тут-то было. Мара задрала подбородок со словами:

      – В таком ракурсе я выгляжу лучше.