Самая холодная зима. Бриттани Ш. Черри

хотелось отключить эмоции. Джон их не заслужил, однако они были выставлены на всеобщее обозрение. Могу поспорить, моя реакция тешила его эго. Уитни однажды сказала мне, что некоторые моральные уроды получают удовольствие, видя, как ранили чувства женщины. Я не думала, что Джон когда-нибудь поступит так. Но до сегодняшнего вечера понятия не имела, что Джон из себя представляет.

      – Кто такая Мередит? – спросила я.

      – О, это девушка, которая делала мне… – его слова оборвались, он пожал плечами. – Если тебе от этого станет легче, я бы никогда не встречался с Мередит. Она вроде потаскухи, что вечно болтается рядом.

      У меня отвисла челюсть, и я начала лупить его сумочкой. Я не знала, била ли я его за Мередит или за себя. В любом случае мне хотелось его уничтожить.

      – Ты подонок! – закричала я, борясь с отвращением.

      Двери лифта открылись, но я уже не могла остановиться:

      – Ты мразь, Джон, мразь! И я больше никогда не хочу тебя видеть!

      Когда я отвернулась от него, то увидела группу людей в вестибюле, которая стояла и наблюдала за моим нервным срывом.

      Публичное унижение.

      Замечательно.

      Просто замечательно.

      С днём рождения меня.

* * *

      «Я всё ещё собирался сделать тебе предложение сегодня вечером».

      Джон сказал это как комплимент, будто я должна была быть в восторге от этой идеи.

      Будь у меня машина времени, я бы предупредила Старлет о том, что рискованно входить в комнату парня в общежитии, когда он не ожидает визита.

      Поймать Джона на измене в мой день рождения не входило в число планов на этот год. Я знала, что он не очень хорош в подарках, но это, должно быть, был худший подарок на свете.

      Человек точно знает, что ему плохо, когда песня «Angel» Сары Маклахлан вновь и вновь наполняет комнату, а в листе ожидания уже стоит «Дневник Бриджит Джонс», а затем «Обещать – не значит жениться».

      «Обещать – не значит жениться»!

      Я провела вечер, эмоционально опустошённая и ничем не занятая. Я была одинока, как чипсина «Принглс» на дне банки.

      Совершенно одна.

      Одинокая.

      Жалкая.

      «С днём рождения, Старлет Эванс».

      Если бы утопание в горе было олимпийским видом спорта, мое имя бы точно появилось в новостных сводках рядом с именем Майкла Фелпса.

      – О боже мой. Кто этот грустный голодный щенок, просящий милостыню? – спросила Уитни, войдя в нашу комнату.

      Вот я во всей своей красе сижу на кровати. Тушь скатывается по щекам. Белое платье испачкано косметикой, потому что я использовала его как носовой платок.

      – Это я, – зарыдала я. – Я грустный голодный щенок, которому нужны пожертвования.

      Уитни быстро подскочила ко мне и заключила в объятия, мгновенно войдя в роль лучшей подруги.

      – Нет, нет, нет. Нет ничего такого, о чём тебе стоит переживать. В свой день рождения нельзя грустить. Это противоречит всем правилам жизни. Что случилось?

      – Когда я зашла к Джону, ему делала минет другая девушка!

      Она