Когда грянет шторм. Эмери Роуз

когда услышала ответ.

      – Его звали Уолт. Думаю, его можно назвать моим наставником. Лучший конюх, которого я когда-либо имел честь знать. Я познакомился с ним около двенадцати лет назад, когда участвовал в родео. Когда я купил это место, он спросил, не нужна ли мне помощь. Уолт приехал сюда на две недели, но ему так понравились здешние просторы, что в конце концов он остался навсегда.

      – Не могу винить его в этом. Я понимаю, почему он решил остаться здесь. Это место особенное.

      Броуди взглянул на меня, словно проверяя, говорю ли я искренне. Я улыбнулась, вспомнив, как он советовал делать это почаще.

      – Да, так и есть. – Он отошел, чтобы оценить свою работу, затем выровнял еще одну панель забора. Я, ничего не говоря, придержала ее для него.

      – Что случилось с Уолтом? Как он умер?

      – Док сказал, что он отошел мирно. Во сне. Лучшая смерть, на которую можно только надеяться.

      Я кивнула.

      – С моей Ма-Ма было то же самое. Моей бабулей, – добавила я на случай, если он не был знаком с каджунским [17] термином.

      – Я знаю, что такое Ма-Ма. Вы были близки?

      – Да. – Я улыбнулась. – Она вырастила меня с братом. Некоторые люди считали ее сумасшедшей. Другие же были истинно верующими.

      – Верующими во что?

      – Она была экстрасенсом. – Я наблюдала за выражением его лица, ожидая увидеть признаки недоумения, но их не оказалось. Он воспринял спокойно сказанное мной.

      – У тебя тоже есть дар?

      – Она так говорила.

      – Но ты в это не веришь?

      – Иногда верю. Некоторые ситуации невозможно объяснить. А порой я знаю то, о чем люди мне не говорят. – Броуди выглядел настороженным, и я поспешила успокоить его: – Точнее, не так. Я не умею читать мысли. Просто… чувствую людей. Что-то вроде их вибраций. Но не всех. Только определенных. – Как ты. – Но у некоторых людей есть аура, и они излучают сильные вибрации.

      – Некоторые люди… как я, например?

      Заметив настороженность в его тоне, я замешкалась, прежде чем ответить. Казалось, Броуди было что скрывать.

      – Ты не испугаешься, если я скажу «да»? Не убежишь?

      – От чего?

      – От меня.

      – Если таким образом ты решила заигрывать со мной, то получаешь баллы за оригинальность.

      – Я не заигрываю с тобой. Просто поддерживаю беседу. Подумала, что тебе может быть интересно. Учитывая, что ты, очевидно, кто-то вроде заклинателя лошадей.

      Он фыркнул.

      – Я не заклинатель лошадей.

      – Ладно. Как скажешь.

      – Вот и она, – тихо произнес Броуди, поднимаясь на ноги и проверяя забор на прочность. Я обернулась и увидела, как Бунтарка подкралась к нам поближе, а затем остановилась. Как он вообще увидел ее, стоя к ней спиной?

      Я стояла неподвижно, как статуя, в ожидании ее следующих действий. Примерно минуту спустя лошадь сделала еще несколько неуверенных шагов, затем еще парочку, пока не оказалась прямо передо мной.

      – Разве ты не красотка? – Я неуверенно протянула руку, и когда она не отстранилась, то погладила ее по шее. Лошадь

17

 Каджуны – своеобразная по культуре и происхождению субэтническая группа французов, преимущественно проживающая в южной части штата Луизиана, именуемой Акадиана.