Опьяненные страстью. Джилл Шелвис

успел он сказать это, как она прильнула к нему, и он ощутил, как досада и гнев сменились чем-то куда более опасным.

      – Харли…

      Ее глаза были, как два озера ненасытного голода. Она провела языком по губам, и он ничего не смог поделать с собой: застонал и нагнул голову, пока их губы не соприкоснулись. Нежно…

      – Это безумие, – прошептала она, но уже в следующее мгновение поцелуи стали жадными, влажными и какими-то отчаянными…

      Она застонала ему в губы, погрузила пальцы в его волосы и чувственно замурлыкала. Он в мгновение ока прижал ее к дереву, освободил руки, зарылся в ее волосы и завладел ртом с еще большей страстью.

      Господи Иисусе! Он потерял голову и не сознавал, где находится, затерялся в ней… а очнулся от перебранки двух громогласных птиц над головой. Харли отпрянула и сползла по древесному стволу, будто колени превратились в желе, а он оперся о него руками, как раз над ее плечами, пытаясь втянуть в легкие воздух и вернуть себе подобие разума.

      Это оказалось нелегко.

      – Полагаю, все прощено, – сказала она, еще не вполне восстановив дыхание.

      Он коснулся век большим и указательным пальцами, словно хотел снять напряжение, и глубоко вздохнул.

      – Выглядишь так, точно разрываешься между желанием поцеловать меня и как следует отдубасить.

      Опустив руку, он посмотрел на нее.

      – Прекрасная мысль! Как насчет того и другого?

      Ти Джей тут же подхватил ее и снова поцеловал.

      На мгновение она застыла, но потом стала отвечать на поцелуи, растекаясь расплавленным серебром по нему, комкая рубашку, когда ситуация полностью вышла из-под контроля. Жадно глотнув воздуха, она снова отдавалась во власть его губ, пока наконец медленно не отстранилась.

      Выглядела она при этом такой же сбитой с толку, как и он.

      – Что это было, черт возьми?

      «Ураган пятой категории».

      – Адреналиновая атака.

      – И?..

      – И, – честно сказал он наконец, – понятия не имею. Ты сводишь меня с ума.

      Она издала звук, который мог обозначать что угодно: досаду, веселость, злость – все вместе.

      – Со мной то же самое.

      – Возможно, тебе следует дать мне по физиономии, если я попытаюсь сделать это еще раз.

      – Да.

      Она снова устремила взгляд на его губы.

      – Ти Джей…

      О черт! Он обязательно сделает это еще раз: даст она ему пощечину или нет, – и оба это знали.

      Мало того, они набросились друг на друга.

      Но теперь поцелуй был невыразимо сладостным и нежным. И необходимым как воздух. Он почувствовал, как подгибаются ее колени, и обнял ее, поддерживая, когда ее пальцы вплелись в его волосы на затылке. Это было так хорошо, что он застонал ей в рот, посасывая ее нижнюю губу, покусывая, втягивая. Он ощущал жар ее тела, мягкость изгибов, прижатых к нему, и окончательно потерял разум, место которого заняли инстинкты.

      Когда они разъединились, она зарылась лицом в его шею, вдыхая его запах, словно не могла насытиться, и в груди у него заныло, физически заныло.

      Боже!