Партизан. Константин Калбазов

Остальной научный мир воспринимал его как простого чудака, с такими же чудаковатыми идеями.

      С Перегудовым все ясно. Этот собирался разыграть карту с попавшим в прошлое их современником. Благо коренные отличия в истории должны были начаться только к семнадцатому году. Ну и тема попаданцев периодически то и дело возникала в литературе и кинематографии.

      Вот только в реалити-шоу использовать этот прием пока никто не догадался. Да и не получилось бы по большому счету. Разве только в мирах, где произошли глобальные катастрофы. Но ты еще найди добровольца, готового рисковать своей головой, которую там очень даже легко можно сложить. Главный-то герой, возможно, и будет играть, а вот остальные, если рассердятся, то совершенно реально. А это очень даже вероятно. В тех мирах народ резкий, озлобленный и пребывает практически в первобытном состоянии.

      Впрочем, мало ли найдется людей с отмороженными мозгами. Отыскать тех, кто за неприлично крупное вознаграждение согласится поучаствовать в гонках на выживание, скорее всего не составит труда. Но пока ни о чем подобном никто не слышал. Очень может быть, что тут дело в том, что у съемочной группы мозги должны быть не менее отмороженными…

      – Антон, ты это специально?

      – Что такое, Сергей Федорович? – невинно захлопал ресницами продюсер, глядя на вошедшего в кабинет.

      Высокий, довольно широкий в плечах, русоволосый, голубоглазый парень лет двадцати пяти. Черты лица правильные и даже аристократические. Впрочем, тут нет никакой ошибки, Шестаков Иван Викентьевич и впрямь выходец из дворянского рода, пусть и служилого.

      В студенческие годы, как, впрочем, и большинство его сверстников, Шестаков увлекся революционными идеями и даже вступил в партию эсеров-максималистов. Был уличен в революционной деятельности и отчислен с юридического факультета Петербургского университета. В совершенстве владел английским, немецким и французским.

      – Послушай, он же…

      Шейранов не нашел слов, чтобы выразить свое отношение к Шестакову. Если в прошлый раз Сергей воспринял своего подопечного как близкого человека, то от нынешнего его откровенно тошнило. Сволочь. Нет, это мягко сказано. Гад, подобных которому он безжалостно уничтожал там, в своем слое. А кем еще может быть революционер-террорист, от чистых рук и светлых помыслов которого погибли десятки людей. А потом были еще многие, кто погибали уже от его низменных желаний.

      В партию Шестаков пришел в тысяча девятьсот пятом, без раздумий измаравшись кровью невинных жертв во имя революции. Вот только к одиннадцатому году партия эсеров-максималистов фактически прекратила свое существование. Он, боевик этой самой партии, вкусивший вкус крови, остался не у дел. Образования нет, профессии нет, и желания овладевать оной – тоже, а главное – нет подпитки из партийной кассы.

      Оказавшись выброшенным на обочину жизни, Шестаков вспомнил о том, как добывались деньги на партийные нужды. Далеко не всегда для этого осуществлялись нападения на почтовые, банковские или