Забыть или умереть. Мария Рутницкая

ее домой срочно вызвали? – высказала предположение Зина, пытаясь утешить девушку.

      – Не вызвали ее домой, – раздался мрачный голос Громова, – ее похитили.

      Все сидящие в аудитории вздрогнули от отчаяния, прозвучавшего в голосе парня.

      – Чего ты гонишь? – вскинулся Стас, с тревогой глядя на побледневшую сестру. – Откуда тебе это знать?

      – Наташка – моя двоюродная сестра, – сделал неожиданное признание Яр, – и ее родителям уже прислали нехилое такое требование о выкупе.

      Такого откровения точно никто не ожидал. Растерянность, исходящую от участников этого спонтанного совещания, можно было резать ножом и предлагать интересующимся как эталон этого неприятного чувства. Громкий скрежет по полу ножек стула, который резко оттолкнул от себя поднявшийся на ноги Ярослав, заставил присутствующих сбросить с себя накатившее от таких новостей оцепенение.

      – Но…, – робко произнесла Лиза, глядя в глаза вновь подошедшего к ней практически вплотную парня, – ты просил меня о помощи. Но чем я могу тут помочь? Это надо в полицию…

      – Нет, – твердо ответил Яр, – никакой полиции.

      Лизавета увидела, как напряглись мышцы под темно-синим свитером на руках одноклассника, которыми он оперся о ближайшую к ней парту.

      – Но почему? – непонимающе посмотрела она на сжавшего зубы Ярослава.

      – Потому что – это не первое похищение учениц пансиона Шереметьевых, – ответ каменной глыбой придавил всех присутствующих.

      – Что? Как? Когда? – посыпались вопросы со всех сторон.

      – Подробностей я не знаю. Именно для этого мне и нужна ты. Ты работаешь у Шереметьевых и, наверняка, там есть слуги, которые могут многое рассказать.

      – Подожди, я ничего не понимаю, – всплеснула руками Лиза, – причем тут слуги, и зачем это все тебе? Почему ты говоришь, что никакой полиции – это же их работа?

      Громов тяжело вздохнул и устало потер лоб.

      – Пообещайте, что все сказанное здесь не выйдет за пределы этой комнаты. Я не угрожаю, но если из-за кого-то, распустившего язык, пострадает моя сестра…

      Ему не было нужды заканчивать фразу, все и так все поняли – ничего хорошего такого болтуна не ждет. Поэтому все просто молча согласно закивали. Еще раз сурово оглядев собравшихся, парень начал рассказ:

      – Как я уже говорил, я мало знаю. Знаю, что это не первое похищение. И что во всех предыдущих случаях родственники не обращались в полицию, и девочек после передачи выкупа возвращали. А в первый раз, и он же единственный, когда похищенную не вернули, работала полиция. Ясно теперь?

      – Да уж, – задумчиво протянул Стас, – понятно, что теперь рисковать никто не хочет.

      – Но причем тут слуги Шереметьевых? – этот момент был Лизе по-прежнему странен.

      Громов вновь тяжело вздохнул, будто собираясь с силами и, помолчав, выдал настоящую бомбу:

      – Потому что первой была дочка Ирины Александровны. И потому что я хочу найти урода, который это делает.

      Гробовое молчание послужило