Контракт на любовь. Тесса Бейли

того как шок от этого признания прошел, он просто разозлился.

      Кто, черт возьми, заставил ее так себя чувствовать?

      Как долго она чувствовала себя дерьмово, а он об этом не знал?

      Кстати, это второе его возмущение казалось просто нелепым. Очевидно, он бесконечно многого не знал о Натали Вос. Их отношения не располагали к тихим разговорам по душам у камина. И все же он должен был знать о ее неуверенности в себе. Что ей хочется уехать. Он должен был заметить это. Ему следовало заткнуть свой глупый рот и быть повнимательнее.

      Она совершенно ясно дала понять, что Августу уже слишком поздно заводить с ней какие-либо отношения. Возможно, между ними и возникло непреодолимое влечение, но она не прикоснется к нему и в резиновых перчатках, не говоря уже о том, чтобы сделать это голыми руками. Тем не менее он не сможет уйти от Натали, если он ей нужен. Не тогда, когда она смирилась и попросила о помощи, хотя было очевидно, что ей было очень трудно поступиться своей гордостью. Этого он никогда не забудет.

      Итак, он перешел дурацкую улицу в своем жарком, стесняющем движения костюме, стиснув зубы, высматривая в толпе черноволосую богиню, с которой он никогда не переспит, но на которой, очевидно, женится, потому что он, черт возьми, сошел с ума. В шатре было так жарко, что он сразу же вспотел. Почему этим людям приспичило собраться вместе и отпраздновать праздник ферментированного виноградного сока? Неужели никто из них не слышал о бейсболе? Чем это не повод собраться на улице, на солнышке…

      Натали. Впереди.

      Как же она хороша. Черт. Как обычно, когда Август видел эту женщину, ему пришлось крепко сжать кулаки. У нее были невероятно умные глаза и нежный рот. Он никогда раньше не испытывал потребности классифицировать черты женщины, ограничивался лишь тем, что обращал внимание на цвет глаз и волос. Шатенки. Голубоглазые. Блондинки. Зеленоглазые.

      Легко.

      Но не было ничего легкого, когда он смотрел на Натали. На ее лице одновременно отражались все чувства, и по какой-то причине ему хотелось быть в курсе всего этого. Иногда она могла выглядеть скучающей, но при этом снова и снова поджимала губы, давая ему понять, что на самом деле встревожена и скрывает это. В других случаях между ее бровями пролегали две маленькие морщинки, как будто она была чем-то обеспокоена, но она гордо вздергивала подбородок, как будто ей наплевать на все на свете. В итоге Натали была не просто сочетанием цветов, она была постоянно меняющимся калейдоскопом, от которого, казалось, невозможно было оторвать взгляд.

      Сегодня в центре внимания оказался фиолетовый цвет, потому что в море приглушенных тонов выделялось ее короткое сиреневое платье. Высокий вырез спереди под горло, глубокий вырез на спине и мягкая, развевающаяся юбка. От этих длинных, гибких ног его кадык так и подпрыгивал вверх-вниз над накрахмаленным воротничком рубашки. Он видел, как эти ноги путаются в простынях. Видел, как они сгибаются, смыкаются, как его руки прижимают их к матрасу.

      Эти образы никогда не станут реальностью, и все же он был бы