Иоганн Генрих Песталоцци. Его жизнь и педагогическая деятельность. Яков Абрамов

к чужому горю, к чужому страданию осталась в Песталоцци на всю жизнь.

      Видное влияние на развитие характера Песталоцци – именно в смысле развития его симпатий ко всем бедным, обездоленным – оказали его дед и дядя.

      Дед Песталоцци, как уже сказано, был деревенским пастором. Он как бы представлял предания первых времен реформатской церкви, тех времен, когда духовные лица выходили из среды самого народа и не разрывали с ним соединявших их ранее уз, продолжая жить не только среди людей, но и одной жизнью с ними. Отношения деда Песталоцци с прихожанами были самые близкие и задушевные. Вся жизнь старика была посвящена прихожанам и их нуждам. Он прекрасно знал все семьи своего прихода, знал “внешнее” положение каждой и “внутреннее” настроение, и потому всегда мог вовремя явиться к нуждавшимся в слове утешения, умиротворения или в иного рода поддержке. Дедушка-пастор не только свято выполнял свой долг, но и горячо любил село, сельчан и сельскую жизнь, относясь весьма скептически к городу и городским порядкам. Когда Песталоцци гостил у своего деда, последний, с удовольствием замечая, что внук его быстро сближается с крестьянскими детьми, охотно отпускал его в крестьянские дворы для игр или в поле для ознакомления с деревенскими работами, брал его нередко с собою при исполнении треб и любил беседовать с ним о достоинствах простого деревенского люда. Песталоцци всю жизнь сохранял воспоминания о днях, проведенных у деда, и именно с этого времени в нем начал утверждаться несколько оптимистический, быть может, взгляд на крестьян как на часть народа, отличающуюся особыми добродетелями. Вот что он писал по этому поводу уже в старости: “В нашем крестьянском населении того времени сохранились еще, хотя и значительно ослабевшие, воспоминания о прежних лучших днях. Оно в большей части деревень было честно, полно природного ума и понимания жизни. При своей простой, никому не вредящей деятельности, оно было воодушевлено, несмотря на свою необразованность, истинною любовью ко всему честному и справедливому; откуда бы ни исходила ложь, несправедливость, отсутствие любви, черствость сердца, люди того времени, обитавшие в самых бедных хижинах, высказывались с беззаботною, ничем не стесняющеюся отвагою, с готовностью на сопротивление. Вялость и равнодушие ко всему, что справедливо или нечестно, хорошо или дурно, не успели еще пустить глубоких корней в тогдашнем населении”.

      Если симпатии деда Песталоцци к сельскому населению были более инстинктивны, и он мог в этом отношении воздействовать, главным образом, на чувства своего внука, то дядя последнего, медик Гётце, был уже сознательным сторонником сельчан, и его пылкие, горячие речи по поводу угнетенного положения, в котором тогда находились швейцарские крестьяне, не могли не подействовать на ум Песталоцци. Швейцария не знала крепостного права в узком значении этого слова. Здесь не было помещиков и принадлежавших им крестьян. Но зато эту роль помещиков по отношению к сельскому населению прекрасно выполняли