Дороги Зоны. Жизнь после жизни. Дмитрий Заваров

души убиенного.

      – Я все равно попробую тебе помочь, – сообщил Иванов своему отражению в стекле: отражение скорчило презрительную гримасу и отвернулось.

      – Книги почитать, так проблем с этим нет, – пробормотал Игорь будто про себя.

      – Во! – обрадовался Иванов. – Ты тоже фанат серии?

      – Ну не то чтобы очень… – пожал плечами Игорь и от этого движения чуть не съехал с дивана.

      – Ага, среди героев слишком много дилетантов.

      – А мне одна книга понравилась.

      – Какая?

      – Не помню названия. Там как сталкеры убегали от спецназовцев и дошли до Исполнителя.

      – Один дошел, – поправил Иванов.

      – Точно, один.

      – Я читал.

      – Ты крут! – заявил Игорь. – Пошли покурим.

      – Не! – твердо заявил Иванов. – Я – спать.

      Игорь, грузно оперевшись на стол, поднялся и вышел из купе. Иванов откинулся на подушку. Оставшись в одиночестве, он дал волю гложущему его беспокойству: ведь получается, что выболтал попутчику секретную информацию! Мысль эта давно прорывалась сквозь пьяное умиротворение – и вот теперь наконец-то выбилась в эпицентр внимания. Иванов принялся было фантазировать, изобретая способы исправления ситуации, но начал проваливаться в сон. И только острое чувство стыда перед профессором Игнатьевым напоследок полоснуло по совести.

      Глава 2

      Профессор Игнатьев терзался точно таким же чувством по отношению к Иванову. Был поздний вечер, он сидел у себя в кабинете и как заведенный барабанил пальцами по столу – что, как давно подметили коллеги, свидетельствовало о глубокой задумчивости.

      Перед Игнатьевым стоял ноутбук. На мониторе, в окне плеера, застыл кадр: крупным планом россыпь покрытого копотью щебня. Синевато-серые цвета картинки подсказывали, что съемка велась в ночном режиме.

      Покачав головой, профессор достал из ящика стола трубку с кисетом. С минуту повозившись, закурил и нажал «play».

      Экран ожил. На видео появилась группа военных, экипированных по последнему слову техники. Резко выделялся один человек – в ярко-оранжевом комбинезоне, с глухим шлемом, полностью закрывающим лицо. Он возглавлял колонну из семи солдат. Картинка дергалась и моталась из стороны в сторону – видео снималось камерой на шлеме бойца, замыкающего процессию.

      Вот группа останавливается перед полукруглым входом в тоннель. Выщербленный, но все еще крепкий бетон, весь в пятнах коричневого лишайника, железнодорожная колея с полусгнившими шпалами, развороченная ржавая решетка поперек пути. Тоннель ведет в глубину холма, крутой склон которого пару раз мелькнул в кадре.

      Через несколько секунд «оранжевый» направляется дальше.

      – Михалыч, стой! – доносится голос. – Сначала мы.

      Четверо бойцов отделяются от группы и, перехватив автоматы, скрываются в темноте.

      Камера ныряет в тоннель последней, и все сразу окрашивается в серый цвет – включился ночной режим. Возникший свист сигнализирует, что владелец камеры активировал ПНВ. Группа, рассредоточившись, движется вглубь. Тишину