Азъ есмь Софья. Царевна. Галина Гончарова

Царевич, конечно, был недоволен, но смирился. Нищим и изгнанникам гордыню проявлять не приходится, тем паче в чужой стране.

      Наталья поплакала и согласилась на свидание с Алексеем Михайловичем.

      Надо сказать, при второй встрече она хотя бы на Царя всея Руси посмотрела. И все равно не впечатлилась. Мужчина, росту среднего, полный, борода окладистая, глаза голубые… снять с него кафтан драгоценный – никто и не отличит от купчины московского.

      А с другой стороны, говорил он ласково, Наталья отвечала разумно, беседовали о Москве, о пьесе, у Матвеева тогда представленной, о театре – Наталья и начала понемногу оттаивать. Вроде как и не такой уж Алексей Михайлович тиран? Ежели она с любимым сбежит – не осудят же ее за это!

      Царь-то явно доволен остался, потому как на следующий день дядюшка навестил Наташу, подарил дорогие подвески с лалами и сказал, что судьба ее обязательно будет в следующем году устроена. Наталья же воспользовалась случаем и попросила, чтобы милейший и добрейший дядюшка Артамон разрешил ей ходить хоть к вечерне, хоть к заутрене куда-нибудь в храм. А то ведь ежели она царицей станет…

      Не гулять ей тогда по Москве более.

      Артамон Матвеев разрешать сначала не собирался, но Наташа начала худеть и дурнеть, а потому он приставил к ней охрану и соглядатаев – и разрешил.

      За месяц охранникам это надоело хуже горькой редьки.

      Приходит, молится, кланяется, свечки ставит, после службы еще задерживается – черничка, да и только. Ее б не замуж, а в монастырь.

      О чем Матвееву и донесли. И постепенно, через месяц-полтора, он и перестал опасаться подвоха. По-прежнему Наталья ходила с охраной, но уже не с тремя служанками, а с одной. И та – доверенная. Так что переглянуться с Алексеем Алексеевичем и потихоньку скользнуть в сторонку, где народу было поменьше, Наталье было несложно.

      А вот с чего разговор начать – она и не знала. Начал Алексей.

      – Я помню вас. Вы – воспитанница боярина Матвеева.

      – Да. Я написала вам письмо.

      Голос у Натальи был приятным. Густым, звучным, завораживающим – и она отлично об этом знала. И пользовалась. Только вот царевич смотрел по-прежнему настороженно.

      – И что вы хотите мне поведать, красавица?

      Много ли надо влюбленной девушке?

      – Дядюшка решил выдать меня замуж за государя…

      Алексей едва рот шире ворот не распахнул, хорошо вовремя спохватился.

      – Артамон Матвеев. Решил выдать вас замуж. За моего отца.

      Наталья кивнула. Алексей принялся рассуждать дальше, хоть голова у него кругом и шла. Но выручала привычка к логическому мышлению.

      – Вам это неприятно. Вы хотите замуж за другого, иначе с радостью согласились бы. Так?

      Опять кивок.

      – Чем я могу помочь вам?

      – В своем положении я не могу сопротивляться дядюшке. Он властен в моей судьбе.

      – Вы хотите, чтобы свадьба расстроилась.

      – И меня с моим избранником связал священный Гименей.

      Алексей задумался.

      – Наталья,