Незнайка и космос капитализма. В. А. Мазин

с выступлениями друг друга и с текстами, опубликованными в Кабинете, но вот с нашими частями этой книги, дорогой читатель, нет… мы их не оговаривали, не обсуждали, не распределяли «роли», не пользовались бормотографом. Мы вот что решили: если наши тексты движутся параллельно, то это – замечательно, если они пересекаются, то это – прекрасно, если они разбегаются в разных направлениях, то это – чудесно, если мы приходим к одним и тем же суждениям, то это – удивительно, если же мы оказываемся перед лицом совершенно разных толкований, то – тем еще интересней. Нам, таким образом, еще предстоит стать читателями друг друга. И, надеемся, вам, дорогие неведомые друзья-лунатики, тоже. И у вас, кстати, даже есть выбор: оказаться в одном тексте, или в другом, или – между ними, или ограничиться просмотром иллюстраций. Или даже бросить все и пойти читать «Незнайку на Луне».

Виктор Мазин,Александр ПогребнякСанкт-Петербург,март 2016 года

      Времена Незнайки на Луне

      Глава 1

      Травма непризнания

      «Незнайка на Луне» предписывает биографию, в том числе и по причине отвержения этой книги первой учительницей. – Вопрос «Ты что, с Луны свалился?» предписывает внесуществование. – Эмпирика и Эмпиреи. – Профессор Фрейд и профессор Звездочкин о теории и практике. – Нехватка, или Не-всё тут.

      Думаю, и вам нередко встречаются люди, которые говорят, что одно дело полной жизнью жить, другое – книги читать. Книгочеи, они как бы не совсем живут. Глядя на книжные полки, жизнелюбы не видят жизни. Мертвая бумага, мертвые буквы, мертвые слова. Даже индийский гуру однажды меня убеждал, что чтение Нагарджуны не имеет ни малейшего отношения к жизни. Отчасти сторонники чистой эмпирики правы, но не совсем. Я, конечно, согласен с тем, что одно дело читать Жюля Верна, другое – самому погружаться в океанские глубины. Но глубины океана после погружения в глубины книги, и глубины океана без чтения – разные глубины, – и здесь мое одно-единственное, но, думаю, существенное возражение противникам книгочтения: никакого непосредственного доступа к океанским глубинам нет. Нет эмпирики без эмпирей. С книгой ли, без нее, а вне теории никакого погружения нет, и потому можно сказать, что книга все равно есть, даже если кто-то ее в руках не держал, а таких людей нам видеть доводилось. В общем, я клоню к тому, что книга – тоже жизнь. И не обязательно в том смысле, что жизнь априори вписана в Книгу Бытия.

      Книга прописывает биографию, причем порой так, что биография превращается в био-библио-графию и, согласимся отчасти с противниками книжного знания, в био-библио-танато-графию, ведь вторжение «танато-» тоже, скорее, от Книги. Так или иначе, а три тома приключений Незнайки прописали мое воспитание, формирование, образование, короче говоря, они стали моим Bildungsroman. Особенно запоминающимся оказался третий том, «Незнайка на Луне». В общем, моя биография была бы, думаю, совсем иной, если бы не эта книга. А вот стала бы она столь значимой,