Столетняя война за Палестину. Рашид Халиди

в ней, еврейские поселенцы пользуются присутствием британских чиновников, предъявляя все новые и новые требования, в то время как палестинцев нигде не видно. «Среди множества шляп я увидел только один тарбуш», – писал он. Посыл был ясен: «ватаниин», или «народ страны», был плохо организован, в то время как «аль-каум», «эта нация», использовала любую предоставленную ей возможность. Заголовок редакционной статьи в концентрированной форме выразил серьезность предупреждения аль-Исы: «Чужаки на нашей земле: мы дремлем, а они не спят»⁶⁴. Еще одним таким источником является растущее число опубликованных мемуаров палестинцев. Большинство из них написаны на арабском языке и отражают проблемы авторов из высшего и среднего класса⁶⁵. Обнаружить, что думали менее обеспеченные слои палестинского общества, намного сложнее. Устная история первых десятилетий британского правления практически отсутствует⁶⁶.

      Хотя вышеупомянутые источники дают представление об эволюции самосознания палестинцев, которые все чаще использовали названия «Палестина» и «палестинцы», поворотные моменты этого процесса не так легко определить. Кое-что можно почерпнуть из биографии моего деда. Хадж Рагиб, получивший традиционное теологическое образование, служивший религиозным чиновником и кади, был близким другом Исы аль-Исы (который, кстати, был дедом моей жены Моны) и писал для «Фаластин» статьи на такие темы, как образование, библиотечное дело и культура⁶⁷. Предания семейств Халиди и аль-Иса дают представление о частых контактах между ними – один был мусульманином, другой принадлежал к греческой православной церкви. Их встречи преимущественно происходили в саду дома моего деда в Таль аль-Рише на окраине Яффы. Согласно одной истории двум мужчинам приходилось терпеть бесконечные визиты одного местного въедливого, консервативного шейха и лишь после его ухода возвращаться к более приятному времяпрепровождению – выпивке за закрытыми дверями⁶⁸. Хадж Рагиб, будучи религиозным деятелем, входил в круг наиболее известных светски настроенных лиц, чье самосознание было связано с самоопределением Палестины.

      История, открывающаяся даже при беглом изучении прессы, воспоминаний и тому подобных источников, созданных палестинцами, идет вразрез с популярной мифологией конфликта, основанной на идее отсутствия или недостатка у них коллективного сознания. Палестинское самосознание и национализм слишком часто считаются не более чем относительно новыми проявлениями необоснованного (если не сказать фанатичного) сопротивления еврейскому национальному самоопределению. Однако палестинское самосознание, как и сионизм, возникло как реакция на многие раздражители, причем почти в то же время, что и современный политический сионизм. Угроза сионизма была лишь одним из таких раздражителей, подобно тому, как антисемитизм был лишь одним из факторов, подпитывающих сионизм. Публикации таких газет, как «Фаластин» и «Аль-Кармиль», показывают, что палестинское