Выстоять!. Игорь Вешний

яжелее, но после очередной застывшей волны целых шесть-семь метров шагалось уже словно на чужих, более свежих ногах.

      Оборачиваться не хотелось. Он знал, что с самого начала его неумолимого похода за ним дистанционно следит этот вездесущий старлей. Пронзительно помнилось, что у того под рукой была кнопка, не оставляющая ни единого шанса на встречу хоть с одной из последующих минут жизни. И не вызывало ни капельки сомнений, что пристроившиеся рядом со своим командиром оба солдата сейчас готовы вскочить в пикап и моментально подъехать. А при выходе на зрительный контакт они сразу возьмут на мушки обессилевшую фигуру своей отсроченной жертвы. И темнота для их ночных прицелов – не помеха.

      Наконец Пётр остановился и повернулся туда, откуда начался этот поход. Он медленно снял с плеч тяжеленный удлинённый рюкзак и опустил его на снег. Потом, сжав зубы, потопал на месте ногами, проверяя, способны ли они ещё на свою обычную работу.

      Назад, как он понимал, сейчас пути не было. Там его ждали только пули. Впереди, скорее всего, пули тоже не дремали. А здесь, между снежных намётов, можно было укрыться от медленно тянущегося времени, но не от полного замерзания. Замёрзнуть ему не дала бы радиоуправляемая коробочка со встроенной батарейкой, закреплённая на поясе со стороны спины. О ней пока думать не хотелось, хотя каждую минуту она сама напоминала о своём присутствии.

      Тем более не хотелось в точности следовать инструкции, последствия выполнения которой аккуратно прочитывались в командах старлея. Оставалось постоянно показывать, что он будет всё делать так, как строго велено.

      Для начала дрожащие ноги участливо подсказали, что сейчас самым лучшим началом для поисков выхода из безнадёжной ситуации будет присесть на корточки. Это выглядело бы достаточно логично, ведь для сборки этой мерзости рабочий стол ему на спину не взвалили. Но действовать было необходимо. Бездействие и затяжка времени могли быть истолкованы как саботаж.

      А эта маленькая коробочка мешала сосредоточиться. Он бы давно отцепил её и выбросил, но старлей предупредил, что попытка отключить батарейки или снять пояс приведёт к мгновенному подрыву. Получалось, что мечтания о путях избавления бессмысленны. Но в этой огромной «бочке дёгтя» где-то глубоко плавала маленькая «ложечка мёда». Она позволяла отчаянно надеяться, что непременно должна быть неприметная лазейка из прислонившегося к нему коридора смерти.

      Пётр присел, протянул руку к рюкзаку, но сразу отдёрнул её. Сначала надо было прийти к пониманию, что делать с этой, пока молчащей коробочкой.

      «А если всё-таки сорвать пояс, быстро его отбросить? – мелькнула сумбурная мысль. – И сразу откатиться в сторону? Метр земли хоть немного же прикроет!» Но мысль эта сразу отскочила от другой, подсказавшей, что наблюдатели быстро разберутся, что он выходит из-под контроля.

      Пришлось вспоминать инструкцию. Пётр не спеша притрамбовал и выровнял снег, открыл сумку, вынул из неё клеёнку, расстелил её на притоптанной площадке. Затем аккуратно разложил на клеёнке корпус, развернул сложенные крылья с элеронами, закрепил их на корпусе гайками. Такая же работа пошла по хвосту с оперением. Потом настала очередь крепления тягового винта, проверки его свободного хода. Оставалось проверить индикатор подключения аккумулятора, подключить встроенную камеру обзора, наконец, проверить работу блока управления на планшете, обеспечивающего выполнение «птичкой» простейших полётных команд.

      Когда и это было сделано, Пётр потянулся к тому металлическому контейнеру, который предстояло активировать в месте назначения. Старлей предупредил, что пробовать открывать его вручную нельзя, а то будет хуже, чем взрыв. Просто надо подсоединить, а при активации контейнер заработает сам. Пётр не удержался и осторожно взболтнул контейнер. Стало понятно, что там находится какая-то жидкость, про которую ему знать не положено. Но кусочки знаний сами вгрызались в ещё не совсем оправившуюся за неделю голову: «Здесь то, что должно сильно сработать на войну!»

      Он медлил. Присоединить и запустить работу всей вверенной ему механико-электронной техники было несложно. Сложными виделись последствия. Старлей предупредил, что сразу после запуска к месту старта могут прилететь другие «птички», хищные, а не штурмовые. И поэтому после выполнения задания нужно бежать как можно быстрее обратно, но не прямо, а маневрируя вправо и влево. Но раньше активации, разворота птички и последующего завершения полёта бежать не разрешалось.

      – Я – друг! Ну что, птичник, готов к запуску? – заработала портативная рация, прикреплённая к животу. – Докладывай и отключайся! А то на тебя и на нас хищники раньше времени налететь могут!

      – Почти готов! Сейчас последние настройки проверю! – отозвался Пётр. – Отключаюсь.

      На последние проверки давалось три-пять минут. Что можно успеть сделать за последние несколько минут своей запнувшейся на этом месте жизни? Попытаться быстро вспомнить её последние полчаса? Или рискнуть стремительно пробежаться по предшествующей неделе? И вообще, когда терять уже нечего, может быть, помчаться вспять по последнему году? Но что это даст? В подрыве себя после выполнения заданий Пётр не сомневался. Старлею же