Щепотка удачи. Марисса Мейер

хотя вряд ли эту перспективу можно считать чем-то неприятным.

      Элли отрывает взгляд от медиаторов.

      – Ты собираешься петь?

      – Я? Ни за что. Это шоу Ари.

      – Все остальные пели, – возражает Элли.

      –Да, но… у них, типа, хорошо получается.– Я качаю головой.– А я не люблю петь.– Думаю, лучше сказать так, чем пытаться объяснить, почему я предпочел бы броситься в яму Сарлакка[15].

      Меня одолевает что-то вроде аллергии, когда я нахожусь в центре внимания. Чуть ли не крапивница начинается.

      Жаль, я не могу сказать, что шучу.

      Выражение лица Элли становится все более растерянным.

      –Ты же поешь для меня.

      Мне не сразу удается сообразить, что она говорит о колыбельных, которые я пою, пытаясь убаюкать ее, когда мамы и папы нет дома. Я никогда не могу вспомнить ни одной настоящей колыбельной, поэтому ими в основном служат те медляки, что приходят на ум. «Эй, Джуд» – одна из любимых композиций Элли, но она терпеть не может «Элинор Ригби». Я бы тоже возненавидел, если бы меня назвали в честь такой депрессивной песни. Иногда я даже пою Элли песни Ари – те, которые слышал много раз и сумел запомнить.

      В любом случае я не собираюсь подниматься на сцену и петь что бы то ни было. Но в то же время не хочу внедрять в маленький впечатлительный мозг Элли идею о том, что пение на публике унизительно и его следует избегать любой ценой. Во всяком случае, пока она в том возрасте, когда еще с энтузиазмом и без всякого стеснения распевает алфавит посреди продуктового магазина. Поэтому я просто прикладываю палец к губам и заговорщически шепчу:

      – Тсс. Это наш секрет.

      Большая любительница секретов, Элли торжественно кивает.

      На сцене Ари берет несколько аккордов на гитаре, затем снова наклоняется к микрофону.

      – Я подумала, что могла бы сыграть то, над чем работала последние пару недель. Это совершенно новая песня, и я еще ни на ком ее не испытывала. Так что, пожалуй, вы станете моими подопытными кроликами. – Несколько человек одобрительно аплодируют. Ари бросает взгляд в мою сторону, и я показываю ей два поднятых вверх больших пальца.

      Она отводит глаза.

      – Песня называется «Ливень».

      Она снова перебирает аккорды, наигрывая мелодию, которая кажется мне более меланхоличной, чем многие другие, которые она сочинила.

      Закрыв глаза, Ари поет:

      Даже не вспомню, как все началось,

      Подкралось, словно буря в ночи.

      И сердце разбитое просто молчит.

      Эта любовь как грома раскат,

      Эта любовь как молнии вспышка.

      Я прислоняюсь к прилавку и слушаю. Ари написала много песен о любви. О первой любви, о любви, полной надежд, о тоске по любви. Но в этой песне чувствуется что-то особенное. Возможно, более проникновенное. Более уязвимое.

      Да, любовь моя – не солнца восход

      И не день, полный света.

      Снова дождь, и слезы мои

      Тонут в ливне печальной любви.

      Ее

15

С а р л а к к – монстр из вселенной «Звездных войн». Огромное всеядное существо, больше похожее на растение, а не на пресмыкающееся или млекопитающее.