Иллюзорный чемпион. Книга 1. Игорь Игоревич Маревский

ми. Тем более, они выглядели уже не так привлекательно, как пару минут назад. Сказался сильный удар, разбивший мое укрытие, и теперь, сквозь некогда бархатистую кожу проглядывал острый осколок бедренной кости. Понятия не имею, как она ещё могла передвигаться, особенно учитывая, что буквально истекает кровью, но, с другой стороны, это же иллюзорный барьер – чего я хочу?

      Я отпрянул, увернувшись от неловкого взмаха, направленного в шею, и сделав кувырок назад, вскочил на ноги. Медленно хромающую девушку двадцати пяти лет от роду, недавно пришедшую на стажировку в нашу школу, встретил мой прямой удар ногой в грудь, и ее отбросило назад, к куче трупов моих одноклассников, лежащих вповалку.

      Сложно сказать, скольких мне стоило сил всех убить, особенно учитывая, что именно сегодня я, как назло, не захватил свой шэнбяо. Короткий клинок с привязанной к кольцу на его конце веревкой как нельзя лучше подходил для таких ситуаций, позволяя сражаться им как в ближнем бою, в условиях быстротечной свалки, так и атаковать на средне-дальней дистанции. В итоге пришлось драться подручными средствами. Соседке по парте, БинБин, когда она с ревом попыталась напасть на меня, пришлось втыкать острозаточенный карандаш в ухо, забивая его поглубже в мозг и оставляя в нем импровизированное оружие. Дальше я некоторое время дрался врукопашную, отбиваясь от постоянно набегающих на меня врагов, без малейшей жалости ломая им конечности и атакуя в смертельные точки. Помогало то, что подростки в большинстве своем были меньше меня ростом на целую голову и легче, каждый килограмм на двадцать, и повозиться немного пришлось только с Цзай Тянем. Парень показывал хорошие успехи в боевых искусствах, но и с ним получилось совладать довольно легко. Пока он добирался до меня с самого конца класса, с безумным желанием вцепиться в глотку, я расправился уже с большей частью нападавших, отступая и метая в глаза ручки и карандаши, в обилии лежавшие на партах. Так и Цзай Тян получил свою порцию острозаточенного стержня с графитовым содержимым в глаз, а дальше я просто рывком ушел в слепую сторону и нанес удар в печень, нейтрализуя самого опасного врага. Добил его ударом в висок и пинком отбросил в сторону.

      Конечно, помимо хорошего владения своим телом мне помогало и то, что в свои почти восемнадцать лет я успел вымахать до ста восьмидесяти пяти сантиметров в росте, тогда как тот же Цзай Тян, самый высокий из моих одноклассников, еле дотягивал до ста семидесяти пяти. Будь я поменьше или полегче, так легко отмахиваться от противников не удавалось бы.

      Учительница, с совершенно нечеловеческим рычанием вскочила на ноги, рванула ко мне, но сломанная конечность с открытым переломом подвела ее, и она начала заваливаться прямо по направлению ко мне, размахивая руками в тщетной попытке хотя бы достать меня накрашенными красным ногтями. Такого шанса я упустить конечно же не мог и рванув навстречу, со всей дури встретил опускающуюся голову прямым ударом колена, ломая ей шею.

      На долю мгновения мир исказился, смещаясь в монохромный режим, мое тело дернулось, и я обнаружил себя вновь сидящим за партой, прямо перед только что убитой мной учительницей. Ее обтянутая юбкой задница слегка колыхнулась, когда она, чуть наклонившись, потянулась к доске, мелом чертя на ней задание, и я вздохнул.

      Сколько раз я зарекался не открывать иллюзорные барьеры в местах с большим скоплением людей и особенно знакомых мне личностей, и вот это снова произошло. Несмотря на медитации и регулярные тренировки, это все равно случалось, причем довольно часто в самые неподходящие моменты. Казалось, вот ты тянешься губами к понравившейся девушке в надежде на ответный поцелуй, а вместо него в нос зубами вцепляется обезумевшее тело. Конечно, после такого вообще отпадает все желание продолжать свидание.

      Помню, как это произошло в первый раз. Мне было около трех лет, и я впервые увидел сон о своей прошлой жизни. Такой красочный, детальный и втискивающий в мою голову знания о прошлом. Проснувшись, я в панике побежал рассказывать это родителям, а затем дважды пожалел. Вселенная вокруг меня исказилась, цвета потеряли насыщенность, и уже через мгновение родительская кровать взорвалась ворохом спальных принадлежностей. Я успел заметить, как словно в замедленном режиме мне в лицо неслась нога отца и завороженно разглядывал приближающуюся пятку со слегка потрескавшейся на ней кожей. Затем время схлопнулось, ускорило свой бег, и я отчетливо осознал, что лечу спиной назад. Короткая вспышка боли, темнота – и я снова стою возле кровати своих родителей. Ревущий от боли и обиды на несправедливое наказание.

      Картина взорвавшихся спальных принадлежностей вновь практически повторилась, только вместо атаки меня подхватили теплые и большие руки родителя, сразу начавшие ощупывать меня в поисках ран. Я плакал, кричал, вырываясь из объятий, не понимая, за что меня ударили. Конечно же не стал ничего им рассказывать, затаив обиду за полученную взбучку.

      Возможно, именно тогда и произошел тот самый надлом, заставивший меня с настороженностью относиться к отцу. Несмотря на это, чем больше проходило времени и чем сильнее я взрослел, вспоминая свою прошлую жизнь, тем чаще случались спонтанные провалы в иллюзорные барьеры, практически всегда заканчивающиеся моей смертью. Произошедшее в ту ночь наложило свой