Я выжил в Холокосте. Коуэн Дэниэл М.

другое, если поймают с едой в карманах.

      Вскоре, однако, его рейды превратились в рутину. Один или несколько мужчин сопровождали его до укрытия на закате, затем возвращались за ним на следующее утро. Мужчины всегда оставляли кого-то на стреме, и Тибор вскоре научился определять, когда надо выдвигаться, а когда лучше пересидеть. Если ночь была слишком светлой или наблюдалось какое-то движение, он оставался в «бункере». Но когда было темно или туманно, или как только охранник проходил дальнюю сторону лагеря, он бежал к мусорке и быстро набирал так много еды, как только мог. Он редко позволял себе оставаться там дольше минуты, но девятнадцатого июня он задержался, как следует покопавшись в нескольких бочках, пока не наелся отбросов до отвала. Ему исполнилось четырнадцать лет.

      Тибор совсем скоро обрел уверенность в своей способности избегать охранников и начал складывать украденную еду в куртке и штанах. Он гордился тем, что раздает друзьям свежие овощи или ломтики настоящего хлеба. Осмелев, он затянул края рукавов рубашки и штанин и фаршировал их едой под завязку.

      Ночные рейды стали для него скорее приключением, нежели необходимостью, и Тибор стал думать о себе как о лагерной крысе. Крыса была быстрой, молчаливой и проворной. Он постоянно был начеку и всегда придерживался безопасного маршрута. Он был хитер, всегда мог раздобыть себе поесть, а потому отрастил себе плотную и крепкую «шкуру», которая грела его зимой. Он мог жить бок о бок со своими врагами, и они даже не подозревали о его присутствии.

      Тибор даже гордился, что думает, как крыса. Именно поэтому, когда на сторожевой вышке поставили прожектор, который мог осветить любую точку лагеря, он бросил свои ночные приключения. Тибор был умной крысой. Выживание было для него гораздо важнее полного желудка.

      Тибора и его товарищей вернули в Маутхаузен в ноябре, после пяти с лишним месяцев в лесу. Они закончили строительство барака ровно в срок, и начальству лагеря, кажется, даже понравился результат. Они даже закончили работу раньше времени. Теперь они гадали, зачем их отправляют обратно в ужасную тюрьму на холме. Им что, больше нечего строить? Но как же война?

      Они не слышали никаких новостей, пока находились за пределами Маутхаузена. Никто из рабочих понятия не имел, что происходит за пределами стройплощадки, но Петер чувствовал, что нацистам приходится туго. С самого начала октября эсэсовцы отчаянно пытались ускорить строительство. Избиения и бессмысленные убийства случались все чаще. С ускорением темпов работы учащались и несчастные случаи. Казалось, каждые несколько дней кого-то из рабочих уносили с площадки мертвым.

      Троих из семи поляков, включая Карла, перевезли в другой лагерь, и никто не знал, зачем. Остальных вместе с Петером донимал бронхит и всякие мелкие травмы, которые из-за отсутствия нормального лечения превратились в гноящиеся болячки. И все же мужчинам и Тибору повезло: когда работы закончились, знакомый капо-поляк отправил их в крепость на грузовике, тогда как остальным пришлось