Странники. Дамира Владимировна Станислав

ю, отрешенную массу вновь приезжих. Толкотни не было, потоки гужевого транспорта, медленно выстраиваясь в очередь, терялись в городе, разбредаясь по разным дорогам. Девушка приподнялась с устланного соломой дна телеги. К сожалению, они не нашли ничего лучше, все лучшее уже разобрали, и присела, всматриваясь в лица. Приезжие не так смущали ее, как потухшие, отстраненные взгляды проснувшихся в столь ранний час и бредущих с опущенной головой жителей, в темной рабочей робе, наводившие на нее панический страх. Кто-то бросил в нее горсть песка, она вскрикнула и еще не успев стряхнуть с волос и выплюнуть хрустевший на зубах песок, была засыпана вторым. Отец резко осадил лошадь, выпрыгнул и схватил злодея: – Как ты смеешь обижать мою дочь? – встряхивал он его.

      Тот рассмеялся омерзительным смехом, закатывая глаза и улюлюкая. Старик в отвращении отпустил обидчика, а тот свалился на земь, не переставая зло хохотать. Заметив отвращение, лиходей резко вскочил и, прекратив смеяться, изрыгал ненавидящие слова:

      –Скажи своей потаскухе, что появляться в городе в срамном виде, запрещено. У нас есть место для распутных – и он рассмеялся. – Могу показать. – Но, словно опомнившись и остыв, он продолжил: – Я имею полное право сдать вас судье.

      Люди спешили и прятали глаза, недобро поглядывая на распоясавшего дебошира, кто-то остановился, но так, чтобы поглазеть, не для того чтобы разобраться и принять чью-нибудь сторону, не для того чтобы утихомирить стычку. Одна женщина поспешно начала рыться в недрах своей огромной хозяйственной сумки. А отец бросил критичный взгляд на одеяние своей дочери, ничего не найдя в нем срамного, она была одета в серый дорожный костюм, весьма просторный и скрывающий ее полностью.

      – Мы приличные люди. Мы странники и выбрали соответствующую одежду, вам не в чем нас упрекнуть – он заметил, что все женщины были в темных платьях, и предположил, что в этом то и есть вся неразбериха.

      Но гадкий, рассмеялся и, вскочив на повозку, ухватил девушку за ее пушистые длинные волосы.

      – Пусти меня! – вновь кричала она, перехватив волосы выше, потому что местный дикарь дергал их изо всех сил.

      Подбежала та женщина, которая переворотила все в своей сумке и бросила девушке платок: – Отпусти ее Феликс. Они же приезжие, ничего не знают! – кричала она и с силой била его по руке, отец пытался оттащить его, но тот только крепче рвал ее заключенные в плен волосы. В суматохе вспыхнувших криков, женщина изо всех сил укусила нападавшего, который отцепившись, свалился с повозки.

      – Чертовы бабы! – заорал он.

      Женщина молниеносно скрутила волосы девушки и закрепила платок на ее голове. Изувер дико рассмеялся и, пнув повозку, медленно, в развалку пошел прочь, отбросив отца-старика.

      – У нас нельзя с непокрытой головой. Здесь хорошие люди живут, но бывают и такие, как этот, – она махнула головой в сторону удалившегося разбойника. – Сами нарушители порядка, но не преминут указать на ваши права. Скоро откроют магазины

      Она ловко подбежала к старику, осмотрев, стряхнула с него пыль, и порадовалась отсутствию ссадин. – Выберешь себе шляпку по вкусу и жизнь наладится! – убежденно и с верой успокаивала она девушку. – Но лучше держись от него подальше. Он еще тот пройдоха, прислуживает судье, следит за горожанами, обходи его стороной. Что-то он на тебя взъелся.

      – А с вами ничего не случится? – учтиво спросила девушка благодарная своей спасительнице.

      Та, неуверенно качнула головой и засеменила от них прочь. Они отправились дальше. Отец кипел от злости, и громко возмущался диким нравам горожан, но скоро усталость взяла свое и он совсем обессилев остановил повозку. Они прибыли к центру города, и тут же начали узнавать о своей дальнейшей судьбе у уже скопившихся в округе приезжих. Отец устало сел на обочину, сказав, что дождется ее здесь и Юнна не противилась, видя его осунувшееся лицо. Спросив дорогу, она пошла след в след за ничего не знающими, заблудившимися приезжими. Оглянулась, отец прогнал ее жестом и закрыл глаза, отдавшись ожиданию нового солнца. Разочарованно отвернувшись, она беспомощно и наивно доверилась бредущим. Не смотря по сторонам, а только в спины впереди идущих, она шла и шла, и вдруг налетела на кого-то, потому что тот остановился, как и те, кто следовали за ней, пытаясь выяснить из-за чего произошла остановка и дошли ли они туда куда нужно, находящиеся позади устремились вперед продавливая и протискиваясь сквозь утрамбованную толпу. Она чуть не свалилась в ров с водой, выбравшись из густой скученности наружу. Над рвом нависал край дороги, облепленный взошедшими по мосту людьми. На узком деревянном мосту было не протолкнуться, но неунывающие и чересчур любознательные умудрялись нагло пробраться по нему.

      – Что там дальше? Почему все стоят? – спросила она, но никто не ответил и она решительно вступила на мост, протискиваясь сквозь. Собрав все неодобрительные взгляды, она поднялась к дороге, растолкав и вызвав глухое возмущение, тех, кто уже был там. Она хотела увидеть, что дальше и шла вперед, пока не хлынула в расступившуюся массу и чуть не полетела под колеса несущейся со скоростью вихря машины. Кто-то вжался в край пропасти, кто-то спас ее, затаив дыхание от страха она замерла сжатая между толпой