Бывшие. Преодолевая сопротивление. Марта Заозерная

перед собой увидела в форме, всё с теми же глазами задорными. Поверить в то, что он стал военным, было непросто. Вот вы вместе морковь чуть ли не грязную жрете – щелчок – уже на Ближнем востоке в больнице. Больницей это, правда, назвать было трудно. Однажды во время проведения одной из операций случился прилёт, за секунду половину здания вынесло, включая одну из стен опер блока. Но либо так деток (и не только) оперировать можно, либо никак. Мои воспоминания о детском доме в сравнении с жизнью там – манна небесная. В Йемене на тот момент, не думаю, что сейчас что-то изменилось, цвела и буйствовала гуманитарная катастрофа – голод, убийства, холера и дичайшая бедность. Умом тронуться можно от вида истощенных детей. Оу. Снова воспоминания унесли. Встретились мы отнюдь не из-за разрушенной подчистую инфраструктуры здравоохранения. Лёве, как и другим членам группы, поручили задачу – вывезти из страны дипломатов и членов их семей. Колонну обстреляли, один из бойцов ранение осколочное получил – доставили к нам. Там мы познакомились и с Валерой, и с Ником, и с Пашей. Лев познакомил.

      – Не понимаю, о чем ты, – возвожу глаза к потолку, поджав губы.

      – Юль, он до сих пор ест чинно и благородно, – начинает давить на совесть Валерий. – Ты представь, мы на учениях, приближенных к боевым, а он, как придурок, сидит и по пятьдесят раз пережёвывает. С плотно зажатыми губами. Так можно и помереть с голодухи. Я-то всё не сожру, а эти, – на парней большим пальцем указывает, – ждать не станут. Вот и подумай над своим поведением.

      Мне было лет пять. Лёва на год-полтора старше. Его тогда только перевели к нам. И он меня почему-то жестко дразнил. Так было принято, все всех долбут. Ну так вот. В один из дней нам дали на обед котлеты. С ума сойти! Мясо! Когда Лёва сел напротив и стал есть, я заявила:

      – Есть рядом с ним невозможно. Так громко чавкает, что весь аппетит пропал, – встала и вышла из-за стола. Так и не доев котлетку.

      Бог в лице голода покарал меня сразу. Я потом недели две ещё плакала, вкус котлеты вспоминая. Сказочная дурында.

      Зачем-то Лёва рассказал парням эту историю. При любой возможности Валера её вспоминает. Как-то раз, он прислал поздравление на Новый год и пожелал, чтоб в моем окружении были только не чавкающие люди. Спасибо, очень приятно.

      – Ты забодал, – вздыхаю.

      Но ему уже всё равно. Дальше несет историю несчастного Льва в массы, коллегам моим её передавая в виде слегка искаженном, обогащая эпитетами, а-ля, «мерзко у тебя слюни летят». Так сказать, глаза на исчадие ада приоткрывает. Пример того, как сплетни рождаются.

      – Юлька, нам тебя не хватает. Я, честно говоря, в шоке. Ты в поликлинике? С твоими руками?! Как так вышло? – спрашивает Ник, когда к дому меня провожает. Вызвался со мной поехать, чтоб проконтролировать.

      Никто не знает. Родители только о причине догадываются.

      Пожимаю плечами, дескать, так вышло.

      – Николай Викторович с нами собирается, рассказывал тебе? – продолжает Никита, поняв, что я тот ещё собеседник. – Через месяц примерно.

      Вот