Мирный воин. Андрей Сажин

strong>

      Я – армия из одного человека.

      Каждый, кто рядом со мной, может пасть, если я опущу руки.

      И взявшись за руки, никто из нас не падёт, ибо все мы едины, созданные Творцом.

      И пока мы держимся за руки, мы сотворяем.

      И моя свобода выбора – это моя ответственность за себя, за детей, за Родителей.

      И я всё сделаю для того, чтобы руки мои были во власти Творца.

      И Творец есть в моём сердце, пока оно бьётся, а когда оно перестанет биться, то стук его продолжится в сердцах, окружающих меня.

      Только на Творца полагаюсь я, ибо у него нет рук иных, кроме двух моих.

      Я – армия из одного человека.

      Каждый, кто рядом со мной, может пасть, если я опущу руки.

      И, взявшись за руки, никто из нас не падёт, ибо все мы едины, созданные Творцом.

      И пока мы держимся за руки, мы сотворяем.

      Да будет так, во веки веков.

Предисловие.

      Не могу точно сказать, что именно это знакомство и этот разговор подвигли меня к написанию  автобиографических эпизодов службы на Кавказе в период контртеррористической операции, но он крепко засел у меня в памяти. И по прошествии 20 лет я периодически вспоминал о нём и задумывался над словами моего тогда нового знакомого об описании службы в армии и всего, что происходило в тот период в моей душе.

      – Тебе полегчает, Андрюша. Я тебе точно говорю. После Афгана я накопил тяжёлый груз на душе, который причиняет мне острую боль,  но когда я начал писать, мне полегчало.

      Моего нового знакомого зовут Александр Сафронов. Соруководитель молодёжного литературного объединения Омского отделения Союза российских писателей.

      Он оказался соседом. Жил в соседнем подъезде недавно построенного дома. Квартиру в этой пятиэтажке купили мои родителями для того, что бы я мог продолжить обучение на втором курсе в Омском Государственном техническом университете. Живя в общаге, с учёбой у меня, как-то не складывалось. Постоянные пьянки, драки, амурные дела… – всё это способствовало моей деградации (так считали  родители, но не я). Было решено приобрести квартиру недалеко от университета на родительские сбережения и мои «боевые», которые я привёз из армии. Купили квартиру в новом районе на левом берегу, в новостройке. Но, после «общажной жизни»,  пребывание в двухкомнатных апартаментах мне показалось довольно пресным, хотя ко мне иногда заглядывали друзья и соседи по общаге, чтобы попить пивка и «поболтать».

      В тот Новогодний вечер ко мне никто не приехал. Толик обещал навестить, но так и не появился, и мне стало нестерпимо скучно. Скуки добавляло то, что я решил отдохнуть от пьянок и совсем не пил в тот вечер. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, я решил прогуляться и вышел во двор дома, который оказался совсем пустым.  Уличного освещения толком не было и где-то там, на Правом берегу Иртыша, было видно, как запускают праздничный салют.

      Тут хлопнула дверь соседнего подъезда, и на улицу вышел мужчина средних лет и, так же как и я, начал любоваться салютом, который из-за далёкого расстояния казался совсем игрушечным. В процессе созерцания праздничного действа мы незаметно приблизились друг к другу на некоторое расстояние и мужчина вдруг меня спросил:

      – Любуетесь салютом?

      – Скучно стало, вот и решил прогуляться.

      – Ну, правильно! Не всё же за столом сидеть!

      Так и познакомились. Впоследствии, с Александром мы даже сдружились и вели философские беседы под рюмочку, рассказывали о своей жизни, я пел под гитару.  Однажды он меня спросил:

      – Прости за не совсем корректный вопрос. А тебе не хотелось бы написать о своей службе в Чечне?

      – Не совсем приятно об этом вспоминать. Хорошего вообще нет ничего. Зачем прошлое  бередить?

      Как-то я рассказал Александру один-единственный эпизод из армейской жизни, когда наш батальон следовал эшелоном в Грозный. В вагоне стояла невыносимая духота. Я напросился в наряд, чтобы была возможность побыть в тамбуре и, чтобы хоть немного, подышать свежим воздухом. Видимо, этот рассказ очень впечатлил Александра.

      Он стоял на своём:

      – Мне кажется, что у тебя это бы здорово получилось! Эта история с душным вагоном!

      Да что я там рассказал такого-то?! Обычные будни армейской жизни. И описал всё в пару предложениях, не вдаваясь в подробности. Но Александра эта история зацепила. Что поделать, человек тонкого душевного устройства, поэтическая натура. Одним словом, писатель!

      – Предложение, конечно, интересное, но мне нужно подумать.

      – Я же вижу, как тебе тяжело держать всё в себе! Выплесни это на бумагу. Тебе полегчает, Андрюша. Я тебе точно говорю! После Афгана я накопил тяжёлый груз на душе, который причиняет мне острую боль,  но когда я начал писать, мне полегчало.  Я не говорю начать прямо сейчас, но ты подумай. Хорошо? Попробуй освободиться от этого.

      По прошествии многих лет я понял, что Александр оказался прав. Тяжёлые воспоминания